11 глава. Логово демонов.
Сковала тело неземная слабость, И веки, будто кто-то закрывает. От праздника исчезла сразу радость, И только дрожь по коже пробегает. Вокруг блестят игрушки и гирлянды, Звезда на елке очень ярко светит. Поют в костюмах зайчика и панды. «Стоп, что забыли в этом клубе дети?» Он пробежал глазами весь танцпол, Там веселятся шумные ребята. А у окна стоит накрытый стол, За ним сидят снежинки и опята. Тяжелое дыханье, голова Так странно и сомнительно кружится. Под елку не упал сейчас едва, Пытаясь осознать, что здесь творится. К нему мальчишка быстро подбежал, За бороду седую ухватился. Он странно и замученно дышал. Забрал мешок и сразу испарился. «Я в шубе и с длиннющей бородой, Похоже, на мгновенье отключился». Он снял и бросил все перед собой. «За эти вещи я не поручился!» Сначала он искал ее глазами, Потом пытался силу применить. Но, стены, будто парализовали, Здесь можно беззащитным только быть. Рассудок уплывает, растекаясь, Невидимая топит его тень. Она ни в чем и никогда, не каясь, Способна сделать ночью ясный день. А Даша вовсе не существовала, Она была всего лишь добрым сном. Ему такие мысли ночь внушала, Пылающая колдовским огнем. На крики она вновь не отозвалась, Они же удивили остальных. И на глаза случайно не попалась, Среди ребят веселых, озорных. - Я знаю, это все - чьи-то проделки И, может быть, догадываюсь чьи! Он громко закричал и сразу стенки Стали стекать, как быстрые ручьи. И вместо плитки новые рисунки Все появлялись, будто на холсте. На пол летят осколки штукатурки, Сгорая, как комета на хвосте. А светлый зал покрыл туманный мрак, Он освещался яркими огнями. Все дети повзрослели быстро так, Костюмы маскарадные порвали. И песенка веселая сменилась На очень мрачный и тяжелый рок. На сцене панда в парня превратилась, И весь в наколках его правый бок. Снегурочка отбросила в сторонку Наряд волшебный, его больше нет. Забрала темнота с собой и елку, На этом месте появился шест. Он укрепился на столе высоком, Который возвышался над людьми. А свет мигает, будто жарит током, Неоновые светятся огни. Блондинка, что одета в стиле Евы, Уже все свои косы расплела. К ней подошла другая, хвостик белый И ушки, как у зайчика сняла. Она ему знакомой показалась, Короткий волос русого оттенка. Так радостно и нагло улыбалась. «Тарантула подруга, точно Светка». Они танцуют на столе с блондинкой, Который окружен ночным огнем. И машут над собой большой бутылкой, Холодной обливаются водой. Взмахнув так энергично волосами, Блондинка подошла поближе к русой, И, пожирая яркими глазами, Ее поцеловала ближе к бусам. Друг друга покрывая грязной страстью, Они сплелись в единый организм. Вода, внезапно, изменилась мастью, Ее прозрачный цвет был просто мним. По белым волосам, потом по горлу, По обнаженной девичьей груди, Стекали по изгибам тела к полу, Там, где была вода - ручьи крови. Ломался микрофон, дрожали стены, Бас-гитаристы рвали у гитар Все струны, словно собственные вены. От скорости дымился яркий шар. Танцуют, отрываются по полной, В остатках от разорванных нарядов. В объятьях пропадая сильных, томных, Опасней даже грозовых разрядов. Вокруг пустая ночь, густая мгла, Коктейли из крови, огня и виски. На барной стойке девушка легла, Как кошка, выгибаясь, ест из миски. Два парня пропадают в поцелуе, Другого откровенно обнимают. Все это они делают, танцуя, С пылающим огнем втроем играют. Сидят на кресле молодые люди, У одного ребенок на коленях. Но, маленькая девочка не будет Уже играть на школьных переменах. Она спокойно пьет кровавый ром И губы от него не вытирая, Проводит по бокалу языком, Облизывает парня, топ снимая. Внезапно разразилась тишина, И загорелись черные колонки. Вся группа отлетела до окна, Погас ночной огонь у барной стойки. А мрачный танец сразу прекратился, И замерли все гости в удивлении. Небесный взгляд теперь огнем светился, Он обжигает тех, кто был в забвении. - Мне кажется, что среди вас я лишний, А может быть, и вы среди меня. И пусть теперь гораздо будет тише, И меньше столь горячего огня. Простите, что веселье я нарушил, Но вам задам единственный вопрос. Где вы сейчас, потерянные души, Запрятали ее в такой мороз? Все пронеслось, как будто за мгновенье, И тишину порвал их едкий смех. - Нет, не нарушил ты наше веселье, Наоборот, так радуешь здесь всех! К нему Светлана тихо подошла И голосом игривым говорила: - Где Даша я не знаю, не нашла. А знаешь, Витя, ты такой красивый. И может, я сойду вместо нее? Лишь стоит потушить горящий факел. Я думаю, тебе ведь все равно? Ах да, забыла, Витя, ты же - ангел! И засмеялась звонко, как бокал, Упавший, разлетелся на осколки. Весь клуб сковал дымящийся накал, Туман холодный, серый, одинокий. Сначала посмотрел на всю толпу, Ну а потом взглянул и на Светлану. - Да, ты права, я - ангел и тату С твоим изображением поставлю. Чтоб помнить и отчаянно гордиться Той девушкой, которой был не рад, Лишь за мгновенье прежде, чем решиться Навечно ее кинуть прямо в ад. В тот же момент его глаза взорвались Мерцающим огнем и ярким светом. И крылья сквозь костюм легко прорвались, Окутала жара всех, будто летом. Он светлым покрывается свеченьем, Которое толпу вокруг пугает. Но, для таких, как он не развлеченье То, что обратно темных отправляет. Его небесный свет для них опасен, Светлану неожиданно ошпарил. И в тот же миг из девушки прекрасной, Вдруг появились жуткие кошмары. В глазах исчезли яркие зрачки, И блеклые глазницы затемнились. По телу изнутри пошли толчки, И вены очень близко проявились. От бледной кожи испарялся дым С ужасно едким ароматом смога. И тишину недолгую пронзил Холодный крик из каменного горла. Она в ту же секунду разлетелась На мелкие куски гнилого праха. Но, не коснувшись пола, загорелась Последняя искра немого страха. - Одна из тех, кто существует вечно, С сегодняшнего дня уже не телом. Теперь тебе не жить больше беспечно, Ты дома навсегда, прощай же, демон! Его сжигают пламенные взгляды, Своим поступком он их всех разгневал. - Так значит, вы не очень сильно рады Тому, что я с вашей подругой сделал? В ответ молчанье и холодный ветер, Осколки заметает битой чаши. - Вас это тоже ждет, лучше ответьте, Как мне сейчас попасть скорее к Даше. Холодный ветер стал сильнее дуть Без сквозняков или открытых окон. У них вместо крови - живая ртуть, Красивые тела всего лишь кокон. Упавшие наряды закружились, Шатаются и падают столы. А окна все стеклянные разбились, И треснули тяжелые полы. Фигуры очень сильно изменились, Вытягиваясь высоко в длину. Глаза огнем кровавым их налились И спрятались в немыслимом дыму. Теперь его не люди окружали И не из страшных сказок существа. При встрече с ними, сильные дрожали, Не верящие в силу волшебства. А слабые рассудок свой теряли Или впадали в длительную кому. Но чаще, даже не подозревали, Что сами звали их поближе к дому. Все спрятанное глубоко в душе, Чего другим мы никогда не скажем, Все это было рядом с ним уже, Но, в сотню раз еще страшнее даже. Оно сочилось сквозь его дыханье И проникало в пять наземных чувств: Слух, зрение и чере