- Это не удар. Слишком делаешь упор на пятки, - в довершении своих слов, Дэвид резкой подсечкой сбил ее с ног. - Видишь? - Кэсси улетела с грохотом на маты.
- Я бью, как могу! - Кряхтела девушка.
- Тебя положит даже школьник, моя милая сиротка. Убийцы твоей матери не менжевались. - Удар по больному. Кэсси поднялась и замахнулась. Увернувшись, Дэвид ухватился за ее руку и вывернул ее, заломив за спину. От боли слезы брызнули из глаз.
- Запомни детка, там, за дверью на твои слезки не купятся. Ты не прокладка между ног, ты - боец. На задании, у тебя есть секунды на выполнение без промедления поставленной задачи. Тебя никогда и никто щадить не будет. Либо ты - либо тебя. - Он оттолкнул девушку и продолжил наставления. Удары не были щадящими. Кэсси падала и падала и вставала сотню раз, побитая и морально подавленная от слов Дэвида, девушка поднималась, взращивая злость и уверенность в себе, оттачивая при этом свое мастерство ведения ближнего боя в условиях ограниченного пространства.
Так, время закаляло ее тело и дух, выдворяло девичьи эмоции и переживания, а так же страх причинить боль сопернику. Время лишало ее надежды на обычную подростковую жизнь, ибо пришло полное понимание избранной участи. Со временем, Дэвид психологически подвел ее к одному - цель это не более чем кусок мяса, без эмоций. Цель это мишень. Мишень ничего не чувствует. Ни боли, ни страха, ни сострадания, иначе Кэсси не выжить на избранном поприще. Она инструмент в руках мастера для достижения цели, а инструмент не может иметь чувств и сострадания. Инструмент не сближается с жертвой. Мишень, прицел, выстрел или один удар на поражение, на которые есть только секунды и все. У цели нет ни прошлого, ни будущего. Промах ведет к потере собственной жизни.
- Расклейся, раз и тебя уберут за ненадобностью. Если ты не можешь выполнить приказ, его сделают другие, но тогда мишенью станешь ты.
Как-то сказал Дэвид после очередной тренировки. Манекен был изрезан Кэсси. На 96 ножевых ударов ей требовалось спустя месяцы только 50 секунд. Ее труды не остались незамеченными. Даже Питер как-то обмолвился, что к нему относились мягче. Он часто поддерживал ее шутками, если она начинала ослабевать. Порой, брат выводил ее из себя, чтобы встряхнуть морально девушку.
К концу третьей недели, она выработала меткость в метании, стрельбе и улучшила трактовку удара. Дэвид был беспощаден касательно всего. И особенно касательно критики. Не раз Кэсси ловила себя на том, что вспоминая прожитый день, тихо плакала стоя под душем. Единственным солнечным человеком в ее новоиспеченном аду была Соня. Она ухаживала за ее ранами. Соня была убеждена в том, что травы способны вылечить все на свете, и судя по тем мазям которые Соня сама готовила, так оно и было. Кожа перестала трескаться, и хоть руки были такими же опухшими с синяками на костяшках, чувствовала она себя гораздо лучше. Синяки, ушибы и ссадины хорошо заживали после ее мази. Соня гордилась своими результатами и Кэсси поняла, что искренне и горячо полюбила Соню. Ей она начала потихоньку открывать свою душу, а ее слова с испанским акцентом мягко успокаивали Кэсси. Соня призналась, что родом была из Испании, но потом они перебрались в Южную Америку. Кэсси учила испанский в школе и понимала ее, а Соня в свою очередь учила Кэсси испанскому и дальше.
К концу месяца, Кэсси сдала свои первые экзамены. Вождение. Она не очень любила скорость, однако у нее это начало получаться. Лихие развороты, смелое вхождение в поворот на большой скорости, разные испытания во время езды. Она словно хватала все на лету, и хоть Дэвид не хвалил ее в принципе, Кэсси порой замечала гордость или одобрение во взгляде мужчины. Он разговаривал с Кэсси как наставник, никогда не раскрывал своего прошлого и не показывал своих эмоций. И если по Маришке она могла читать ее мысли в выражении лица, то у Дэвида можно было прочитать его мнение или эмоции иногда по взгляду.
Питер отшучивался всегда, и Кэсси спустя какое-то время поняла, что таким образом он защищался. В частности, когда ему было неловко или же он пытался устранить ссору на корню. Ситуации были разными. Этот месяц ей показался вечностью, однако первые проблески хорошего настроения у нее проявились лишь к 5 месяцу пребывания в новой семье. Спустя месяц всех тренировок, она получила права и новенький мустанг. Свой выбор она объяснила тем, что не желает кататься в детской коробочке розового цвета. Мощные автомобили ей были больше по вкусу. Так она не чувствовала себя одинокой, а мустанг был данью Сэму. Ведь только он из всех ее старых знакомых так сходил с ума по маслкарам.