— Поджидать других беглецов.
Священник кивнул, включил мотор и направил лодку к берегу. Когда днище зашуршало по песку и гальке, Блэйн выпрыгнул.
Отец Фланаган, повернув голову в сторону запада, принюхался.
— Меняется погода, — сообщил он, — я перемены чую, как овчарка.
По щиколотку в воде Блэйн приблизился к нему и протянул руку.
— Спасибо, что подбросили меня, — поблагодарил он. — Пешком мне бы еще идти и идти.
— Всего доброго, сын мой. Господь с тобой.
Блэйн столкнул лодку с мели. Священник завел мотор, круто развернулся и помчался вниз по течению, махнув Блэйну рукой. Блэйн помахал в ответ.
Затем Блэйн вышел на берег и направился в сторону городка.
Вскоре он шагал по улице, чувствуя, что пришел домой.
Не к себе домой, не домой к друзьям и даже не в дом, о котором он всю жизнь мечтал, а просто в дом, подходящий для всех живущих на земле. Тут было мирно и надежно, от городка веяло спокойствием и каким-то душевным уютом. В таком месте можно поселиться и жить, просто отсчитывая дни, принимая каждый новый день во всей его полноте и не думая о том, что будет завтра.
На улице, тянущейся меж аккуратных чистеньких домиков, никого не было, но Блэйн чувствовал, что на него устремлены взгляды из каждого окна и что в этих взглядах не настороженность или опаска, а обыкновенное любопытство.
Из одного из дворов выбежала собака — грустная, симпатичная гончая — и побежала рядом с ним, как старый добрый товарищ.
Блэйн вышел на перекресток и слева увидел группу небольших торговых зданий. У порога одного из них сидели несколько человек.
Он и гончая свернули в их сторону. Когда они приблизились, сидящие молча подняли на него глаза.
— Доброе утро, господа, — поздоровался он, — Не подскажете ли, где я могу найти человека по имени Эндрюс?
— Я Эндрюс, — ответил один из них после секундного молчания.
— Я хотел бы побеседовать с вами.
, — Садись и разговаривай со всеми, — сказал Эндрюс.
— Меня зовут Шепард Блэйн.
— Кто ты, мы знаем, — остановил его Эндрюс, — Нам стало это известно, как только лодка причалила к берегу.
— Ну да, конечно, — согласился Блэйн, — я мог догадаться.
— Вон того зовут Томас Джексон, рядом с ним сидит Джонсон Картер, а вон тот — Эрни Эллис.
— Рад со всеми вами познакомиться, — сказал Блэйн.
— Присаживайся, — пригласил Томас Джексон, — Ты ведь пришел, чтобы нам что-то сказать.
— Наверное, мне следует начать с того, что я убежал с «Фишхука».
— Мы немного знаем о тебе, — произнес Эндрюс, — Моя дочь познакомилась с тобой несколько дней назад. Ты был с человеком по имени Райли. А прошлой ночью сюда принесли тело твоего друга…
— Его похоронили на холме, — сказал Джексон, — С похоронами пришлось поторопиться, но все же это были похороны. Видишь ли, мы его тоже немного знали.
— Спасибо вам, — поблагодарил Блэйн.
— А еще прошлой ночью, — продолжил Эндрюс, — что-то произошло в Бельмонте…
— Нам не нравится такой ход дел, — перебил Картер, — Нас слишком легко втянуть в любые беспорядки.
— Очень жаль, если это так, — ответил Блэйн, — Но, боюсь, я несу вам еще беспокойства. Вам знакомо имя Финн?
Все кивнули.
— Я говорил с ним вчера ночью. И узнал от него нечто, чего сам он, надо заметить, никогда в жизни мне бы не сообщил.
Все ждали, что он скажет дальше.
— Завтра ночью — канун Дня всех святых, — продолжил Блэйн, — Вот тогда-то все и должно начаться.
Он увидел, как люди напряглись, и быстро заговорил дальше:
— Не знаю, как ему это удалось, но тем или иным способом Финн создал среди паранормальных людей что-то вроде небольшого подполья. Те, конечно, не подозревают, кто за всем стоит. Для них это псевдопатриотическое движение, своеобразный протест. Не слишком большого размаха, без особенных успехов. Но успехи Финну и не нужны. Все, что ему нужно, — это создать еще парочку прецедентов, продемонстрировать еще несколько «ужасных» примеров. Это его метод: с помощью примеров будить ярость у толпы. И это подполье, действуя через паранормальных подростков, готовит к этой ночи несколько паракинетических демонстраций. Удобный случай, сказали им, показать, что такое паракинетика. Удобный случай свести кое-какие счеты. Могу себе представить, сколько накопилось неоплаченных счетов.
Он сделал паузу и взглянул на окаменевшие от страха лица.
— Вы должны представлять, как подействует дюжина — всего дюжина — подобных демонстраций на воображение обывателей всего земного шара, если Финн преподнесет их должным образом.