Я вскрикнул и открыл глаза. Реальность резко сменилась, как кадр в фильме, без перехода и подготовки. Я стоял прямо на улице. Внезапно ноги подкосились, и я рухнул. Слёзы, холодные и безликие, полные ужаса, струились по моему лицу, прочерчивая влажные дорожки на коже, словно маркируя меня как жертву чего-то непостижимого, разделяя его на четыре дорожки. Я понимал, что нахожусь в смоле. Я увидел сон. Но это был не просто сон — это было откровение, видение, посланное мне из глубин подсознания, или, что ещё страшнее, из глубин той самой сферы, что пульсировала в небе параллельного мира. Сон, который был реалистичнее всего, что я когда-либо видел и ощущал. Сон, который превратил мой разум в средоточие животного, первобытного ужаса…
Внезапная мысль пронзила меня: «А что, если… что, если я всё ещё сплю? Что, если это не конец, а лишь очередной уровень сна? Что, если моё настоящее тело по-прежнему стоит там, с широко раскрытым ртом, принимая и отдавая эти странные кубы?»
Понемногу придя в себя, я встал и, словно инвалид на костылях, побрел домой.
Глава: "Цифровая лихорадка"
Солнечный свет, бледный и безжизненный, едва просачивался сквозь тяжелые облака, создавая иллюзию вечных сумерек. Наступило утро. Я проснулся и, закончив свой утренний ритуал, открыл местные новости, которые кричали заголовками о скором выходе новой системы искусственного интеллекта высшего порядка. Весь информационный поток был пропитан эйфорией и ликованием. Журналисты захлебывались от восторга, описывая грядущую технологическую революцию. Приводились формулы, графики, возможные расчеты — все были в эйфории, что новая система в десятки, если не сотни раз превосходит старую.
Я пролистал ленту и нашел заголовок: «Зачем на самом деле потребуется интеллект высокого порядка».
Статья была написана настолько сухим, академическим языком, что казалась инородным телом среди бушующего информационного цунами восторгов. В ней говорилось о том, что искусственный интеллект нового поколения, работая на более высоких уровнях вычислений и используя первые интеграции кубитов, сможет приблизиться к мозгу человека, но скорость его вычислений будет «в 10 в степени бесконечности» — фраза, которая заставила меня усмехнуться своей абсурдностью и одновременно напугала неясной тревогой. По сути, мы будем для него застывшими во времени, когда он, имея «бесконечности лет», сможет проводить вычисления методами рассуждений, проб и ошибок. За доли секунды он проживет эпохи — состарится и возродится, словно феникс из пепла. Время для него будет течь иначе — миллионы лет в его субъективной реальности уместятся в миг нашей. Но главные задачи, на которые делали ставки ученые, — это работа с геномом человека и животных, расчеты мутаций, изменений и предугадываний, создание симуляций опытов с бесконечными вариациями расчетов.
В конце статьи стояла подпись: «Майк Рундерг» и риторический вопрос: кто же он на самом деле — тот, кто останется до скончания вселенной, поглотив мир, или инструмент в чьих-то умелых руках?
Строки плясали перед глазами, складываясь в пугающую картину. Я перечитал ключевую фразу: «…время для него будет течь иначе». Где-то в глубине сознания забрезжила страшная догадка, связывающая мои видения, застывших людей и этот новый интеллект.
Перед глазами на мгновение вспыхнуло воспоминание — диаграмма из университетского учебника по нейробиологии. Схема нейронной сети человеческого мозга, которая казалась поразительно похожей на то, что я видел в «смоле» — бесконечные ряды застывших людей, соединенных невидимыми нитями сознания, передающими информацию, как нейроны передают электрические импульсы.
Я выключил свой портативный компьютер и закрыл глаза ладонью, пытаясь вспомнить тот жуткий сон. Был ли это сон на самом деле? Что доставал тот мужчина из горла человека… из моего горла… Существо не было живым, точнее, таким особо не казалось. Особенно после его смерти. Оно было… чем-то иным. Не биологическим, но и не механическим. Чем-то, существующим на грани материального и цифрового миров.
Я вспомнил слова одного из профессоров информатики в университете, который однажды в шутку сказал: «Если вы хотите увидеть настоящих паразитов информационной эпохи, посмотрите на вирусы. Они не живые, но и не мертвые. Они существуют только для того, чтобы размножаться и искажать данные.» Эти «черви», которых извлекали люди в плащах — были ли они своего рода вирусами в системе? Сбоями в грандиозном вычислительном процессе?