Но что, если человеческий мозг каким-то образом способен поддерживать квантовую когерентность дольше, чем любой искусственный материал? Что, если наше сознание — это и есть естественный квантовый компьютер, который «ГигаКвант» научился использовать?
Я знал, что должен поделиться своими открытиями с Мирой. Вместе мы могли бы продвинуться дальше в расследовании. Но прежде чем это сделать, я хотел проверить еще одну теорию, возникшую после видения «конвейера душ».
Поднимаясь по подъёмнику метро, я снова ощутил приближение «смолы». Отогнав наваждение, я сделал шаг и прошел за последние ограничения подземного мира…
«Завтра, — решил я, — завтра я проникну в сердце 'ГигаКванта'. И положу конец этому безумию. Или, по крайней мере, узнаю всю правду до конца.»
По пути домой я остановился у книжного магазина и купил томик рассказов Борхеса. Мне нужно было узнать больше о Вавилонской библиотеке — не как о литературной метафоре, а как о концепции, которая, возможно, стала основой для самого грандиозного и ужасного эксперимента в истории человечества.
В метро мне попалась на глаза реклама «ГигаКванта» с портретом их директора — Виктора Крайна, человека с холодными глазами и острыми чертами лица, который обещал «новую эру для человечества». Теперь я знал, какой ценой будет куплена эта «новая эра». Ценой порабощения миллиардов сознаний, превращенных в слепые инструменты для его амбиций.
«Я должен остановить его,» — подумал я, глядя в эти самоуверенные глаза на рекламном плакате. — «Даже если это будет последнее, что я сделаю в жизни.»
Глава: "Вавилонская библиотека"
Если раньше я думал, что мир сошёл с ума, то теперь я знал это наверняка. Истина, как говорится, где-то рядом — но никто не предупреждал, что когда ты её найдёшь, то пожалеешь об этом.
Не помню, как я добрался до дома Миры. Последние дни слились в калейдоскоп безумных видений и рутинных действий, словно я существовал одновременно в двух реальностях. Моё сознание металось между мирами, как перепуганная птица в клетке. Но сейчас я был сосредоточен как никогда.
— Мы должны проникнуть в «ГигаКвант», — сказал я, пока Мира заваривала чай. — Там находится ответ.
Мира, всё ещё бледная после своего последнего «застывания», подняла на меня глаза.
— Как ты себе это представляешь? Это же одна из самых охраняемых корпораций в мире. Туда даже солнечный свет без пропуска не пускают.
— У меня есть контакт, — я вспомнил об Алексе, бывшем сотруднике «ГигаКванта». — Человек, который знает о сфере Дайсона больше, чем ему положено знать. И думаю, он поможет нам. Особенно если узнает, что я видел.
Мира задумчиво помешивала чай.
— А что насчёт Стива? Может, стоит привлечь и его?
Я покачал головой.
— Стив хорош в добыче информации, но для такой операции нужны люди, которым можно полностью доверять. К тому же, чем меньше людей знает, тем безопаснее.
Она кивнула, признавая логику моих аргументов. Мы обсуждали план ещё несколько часов, прорабатывая каждую деталь, когда я внезапно почувствовал приближение «смолы». Но сейчас, это стало не похожим на обычное «застывание» — гораздо глубже, интенсивнее, словно меня засасывало в бездонную воронку.
— Рик? — голос Миры доносился откуда-то издалека. — Рик, что с тобой?
Я хотел ответить, но не смог. Тело не слушалось, а сознание уже уносилось куда-то в неизведанные глубины…
Когда я открыл глаза, вокруг не было ни гор, ни снега, ни сферы в небе. Я находился в огромном помещении с бесконечными рядами книжных полок, уходящими так далеко, что их концы терялись в туманной дымке. Потолка не было видно — полки словно уходили в вечность. Свет исходил отовсюду и ниоткуда одновременно, создавая мягкое, равномерное освещение.
— Добро пожаловать в Вавилонскую библиотеку, — произнёс мелодичный голос позади меня.
Я обернулся и увидел мужчину лет шестидесяти, одетого в безупречный чёрный смокинг. Его круглые очки в тонкой золотой оправе поблёскивали в странном свете, а тонкие чёрные усики были аккуратно подстрижены. Он выглядел как персонаж из старого фильма — элегантный, немного старомодный, но излучающий непоколебимое достоинство.
— Кто вы? И что это за место? — спросил я, оглядываясь вокруг с растущим изумлением.
— Я всего лишь скромный библиотекарь, — мужчина слегка поклонился. — А это место — хранилище всего, что было, есть и будет. Всех слов, когда-либо произнесённых и тех, что никогда не будут сказаны. Всех мыслей, когда-либо помысленных и тех, что никогда не придут в голову. Всех возможностей, всех вероятностей, всех вселенных, сложенных в бесконечные комбинации букв.