Волк вошел в квартиру, поставил коробку на стол и осмотрелся. Сава в это время пытался смыть с вазы, которая стояла на кухонном настенном шкафчике, толстый слой пыли и поставить в нее цветы.
- А здесь, - альфа задумался, - скромненько.
- Разве мне одному много нужно?
- Ну, люди часто приобретают то, что им не особо нужно, но доставляет удовольствие или радует глаз.
- Я от подобного не завишу.
- Ммм. Большинство омег стремятся жить в достатке и роскоши. Мне нравится, что ты не такой.
- Правда? Спасибо. – Омега улыбнулся и кивнул, приглашая Эдварда за стол, на котором уже стояли основное мясное блюдо и пара салатов. А еще закуски из нарезанных колбас и сыра.
- Ооо. Даже свечи достал. – Волк улыбнулся и взял со стола зажигалку, поджигая фитили. – Романтика.
- Я не был уверен, что они уместны, но все же поставил.
- Нет, мне нравится.
Они ели и опять же болтали о каких-то пустяках. Иногда обсуждали поведение Филиппа в школе и его успехи в учебе. Хотя, первый класс, какие могут быть успехи? Волк старался не задевать тему прошлого Савелия, потому что каждый раз у льва становилось такое печальное лицо. Эдвард часто шутил, а еще поведал об истории любви младшего брата, которая началась еще в садике.
- Они, правда, вместе с садика? – Савелий искренне удивился.
- Ну, не сказать, что они тогда уже были вместе, но началось это еще в садике. Глеб начал отбирать игрушки у брата еще в песочнице.
- Удивительно. Как можно любить друг друга так долго?!
- Тебе это, правда, кажется удивительным? – Эдвард с интересом посмотрел на собеседника. – Для нас это в порядке вещей. Мой дедушка по отцовской линии старомоден в плане воспитания и семьи, но перед мужем никогда устоять не может. Любой со стороны сказал бы, что альфа непрекословный лидер, но дедушка-омега всегда в тайне дергает за необходимые ниточки. А про моих родителей и говорить не стоит. – Волк засмеялся. – Их перешёптывания до сих пор так смущают.
- Знаешь, мне очень нравится слушать о твоей семье.
- Правда? Это радует. Мне кажется, что о них можно говорить вечно. Я слишком рано повзрослел и перестал посещать тусовки, так что рассказать о бурной студенческой жизни не имею возможности.
- Я в университете учился ото сна ко сну. Так что тоже историями не запасся.
- Можно… я тебя поцелую? – Эдвард не отрывает глаз от омеги.
- Что?
- Я очень хочу тебя поцеловать. Но, не уверен, что могу просто сделать это, вот и спрашиваю разрешения.
- Эм… да. То есть… да. Ты можешь меня поцеловать.
Альфа облегченно выдыхает и наклоняется к Савелию вплотную. Эдвард касается чужих губ своими и обнимает омегу за лицо. Еле уловимый поцелуй перетекает в более уверенный, и языки переплетаются между собой. Они оба уже и забыли, каково это целоваться. Каково это быть в чужих объятиях.
Эдвард расстёгивает верхние пуговицы на рубашке льва и проводит подушечками пальцев по голой коже. Савелий медленно выдыхает и отрывается от альфы, смотря в потемневшие желтые глаза:
- Может, переместимся на кровать?
- Да.
Мужчины, целуясь, перебираются на кровать и, не торопясь, раздевают друг друга, покрывая открывающиеся участки кожи поцелуями. Когда оба оказываются совершенно нагими, Эдвард оказывается сверху и раздвигает под собой чужие ноги. И тут его осеняет
- Смазка… я совсем забыл…
- В тумбочке.
Волк удивленно смотрит на омегу и достает с тумбочки новый тюбик лубриканта. Он улыбается мыслям о том, что не единственный рассчитывал на бурную ночь, и возвращается к любовнику. Эдвард покрывает поцелуями внутреннюю часть бедра, а затем одним движением вбирает в рот небольшой возбужденный член. Длинные пальцы уже смазывают очень тугую дырочку. Омега издает тихие вздохи и перебирает пальцами светлые волосы.
Лев смог расслабиться только через несколько минут, но альфа его не торопил. Он ласкал чужое тело и аккуратно подготавливал. Когда Эдвард полностью оказался внутри омеги, оба удовлетворенно выдохнули. После небольшой передышки, альфа начинает не торопясь двигаться, наслаждаясь не только влажной теснотой, но и припухшими губами. Толчки постепенно набирают темп, а поцелуи становятся больше похожими на укусы. Савелий стонет и тянет нижнюю губу волка на себя. Сбоку сплетаются хвосты, а квартира наполняется лишь громкими стонами, и стуками влажных тел друг о друга.
Они кончают одновременно, и их рычание сливается в одно.
- Переезжай к нам. – Эдвард перебирает рыжие пряди на голове, которая покоится на груди альфы.
- Что? Зачем это?
- А почему нет? Ты мне очень нравишься. И Филиппу ты тоже очень нравишься. Так зачем тянуть? Просто живи с нами.
- Хэй. У нас сегодня был первый секс. А ты уже просишь переехать.
- Но мы ведь уже встречаемся некоторое время. У меня работа и маленький ребенок. Мы катастрофически мало времени проводим вместе.
- Твоему сыну это явно не понравится. Чужой мужчина в доме. Думаю, он будет ревновать.
- Не будет. Ты первый омега, который ему понравился. Если не считать родных, конечно. Так что учитель ему действительно очень нравится.
- Не знаю, я подумаю.
- Подумаешь? Точно? – Эдвард поднимает к себе голову льва и смотрит в темно-зеленые глаза. – Обещаешь?
- Обещаю, я обдумаю все и скажу тебе свое решение.
- Смотри, если ответ будет отрицательным, то накажу.
- Эй, ты должен уважать мое решение! – Савелий смеется и мягко дергает белоснежное ушко.
- Я же не сказал, что не буду его уважать. – Волк переворачивается и нависает над рыжеволосым мужчиной. – Я просто накажу тебя за непослушание.
Савелий открывает рот, чтобы что-то сказать, но его затыкают глубоким поцелуем. Языки снова сплетаются в безумном танце, и желание поговорить пропадает окончательно. Омега скидывает мешающееся одеяло на пол и обнимает Эдварда ногами за бедра.
_
Савелий размышлял над предложением альфы уже пятый день, но все никак не мог определиться с действиями. С одной стороны, у него самого не было желания выкраивать немного времени, чтобы провести его вместе, а потом бы волк снова сбегал на работу или к сыну. С другой стороны, у Эдварда есть сын. Уже достаточно взрослый сын, чтобы понимать, что Савелий фактически совершенно чужой дяденька. Примет ли львенок в доме омегу? Сможет ли когда-нибудь назвать его папой? Хотя, есть ли смысл заходить так далеко? Ведь из этого может ничего не получиться.
- Учитель!
- А, да? – Сава посмотрел на львенка, стоявшего рядом с ним. Уроки закончились, и ребенок должен был уже радостно бежать в раздевалку. – Что такое, Филипп?
- Отец сегодня снова задержится. Можно, я побуду здесь с вами?
- Да? Эдвард не предупреждал меня, что задержится.
- Он только что мне позвонил. – Ребенок помахал перед учителем мобильным телефоном.
- Тогда хорошо. Конечно, садись. – Савелий придвинул к своему столу еще один стул. – Хочешь, я помогу тебе с уроками?
- Хочу. – Мальчик радостно закивал. – А то отец говорит, что я должен сам справляться со своей работой. Он только проверяет после того, как я сам все сделаю.
- Какой злой у тебя отец.
- Он хороший. Он ведь вам нравится, учитель? – Филипп смотрит на мужчину открытым взглядом.
- Что?
- Отец сказал, что вы встречаетесь. А еще просил уговорить вас переехать к нам.
- Какой ужасный альфа. Так ты пришел попросить меня отказаться?
- Почему? Вы не хотите жить с нами? Отец нравится вам не настолько сильно?
- Нет, я не это хотел сказать. Мне нравится Эдвард. И ты мне тоже очень нравишься. – Савелий улыбнулся и почесал маленькое ушко. – Просто, я не уверен, что вам понравится жить со мной.