Поднимаясь на третий этаж, Гусин зашел к себе в службу. Релейщики были в сборе. Старший инженер Марченко, оставшийся за начальника, уже давал задания, выписывал наряды на работу. Гусин махнул рукой: «Занимайтесь, занимайтесь, я потом…» И не стал мешать, ушел наверх.
Секретарши еще не было. Гусин пошарил в ящиках, нашел папку с почтой, открыл директорский кабинет, неловко уселся за большим двухтумбовым столом с длинной перпендикулярной пристройкой почти на весь кабинет, образующей как бы второй стол, за которым обычно располагались посетители. Мягкие стулья с высокими спинками ожидали, приглашали располагаться.
Перелистав письма, документы и телеграммы, Гусин выудил одну: «Сети. Бушуеву. Под вашу личную ответственность. Обеспечьте прибытие соревнование команду электромонтеров, также главного инженера, инспектора». «Совсем интересно, — сказал себе Гусин. — До начала соревнований неделя, а команда готова?»
Гусин сделал в календаре вторую пометку для инспектора.
Влетела секретарша Валечка, захлопала синими веками.
— Здравствуйте, Василий Романович, а Юрий Иванович ушел?
— Здравствуйте. Заболел Юрий Иванович.
— Значит, вы одни остались?
— Значит. А что, чаем не напоите?
— Ой, что вы, я просто так…
Зазвенели сразу два телефона, Гусин перевел поселковый на Валентину, взял диспетчерский.
— Юрий Иванович!
— Гусин слушает.
— А Цветалова нет?
— Цветалов болен. Слушаю вас.
— Василий Романович, сейчас позвонил дежурный с Маралихи, он с ночи видел дым в стороне перевала. Час назад оттуда пришел горняцкий вездеход — говорят, пожар. От ЛЭП километров двенадцать. Очаг небольшой, но сам не погаснет, ручьи далеко.
— Понял вас. Созвонитесь с аэропортом, нужен будет вертолет. Любой, в счет спецрейсов. Нужно увидеть этот очаг.
Гусин глянул на пылающее за окном солнце в высоком безоблачном небе и протянул руку к коммутатору, чтобы позвонить начальнику сетевого района Борисову. Но Валечка приоткрыла дверь:
— Городской возьмите.
Пришлось брать на себя поселок.
— Здравствуйте, Торчевский говорит, председатель райисполкома.
— Здравствуйте. — Гусин не был лично знаком с председателем, но видел его часто и даже по телефону спорил однажды, защищая заявленное для проверок отключение поселка.
— А где Бушуев?
— В отпуске.
— А Цветалов?
— В больнице.
— Товарищ Гусин, жалоба на вас из штаба по борьбе с пожарами. Вездеход от сетей не поступил, а решение райисполкома о выделении ГТТ вы получили.
— Иван Федосеевич, вы меня извините за смелость, но скажите честно, вы наши нужды и возможности знаете? Вы с Бушуевым предварительно говорили, он обещал вам вездеход?
— По данным райисполкома, у вас четыре вездехода, все стоят в поселке. Мы обязали вас выделить один. В районе угрожающая обстановка.
— У вас устаревшие данные, Иван Федосеевич. У нас сегодня один-единственный бегающий вездеход. Остальные — мертвые. Отдать последнюю машину и оставить предприятие без вездехода я не могу. Случись что-нибудь на линии, вы же первый потребуете выгнать меня с работы.
— А что с вашей линией может случиться? У нас тайга горит за Красавкой.
— Линия, между прочим, построена из деревянных столбов, которые горят еще лучше, чем лес на корню. Причем, если загорится угловая опора, упадет несколько километров ЛЭП и будут погашены прииски в разгар сезона. Что потом?
Торчевский засопел в трубку:
— Ну, я не знаю, вы мне тут таких страхов нагнали!.. Нам нужен вездеход.
— И нам он нужен. Тем более что он единственный. Вы можете прислать комиссию посмотреть.
— Ладно. Обойдемся без комиссий.
Трубка тоненько запищала. Гусин нажал клавишу концентратора с буквами «ОДС», спросил у диспетчера:
— Борисова нашли?
— Он к вам пошел.
— А как вертолет?
— Не могу дозвониться пока.
— Найдите командира авиаторов и подключите меня.
— Хорошо, Василь Романович. А можно мне по личному вопросу?