— Если так, — задумался я. — То что ставят в имперской столице?
— Зачем вам это, молодой человек, знать? Вот зачем? — с укором посмотрел на меня доктор. — Что касается цены на модули первого уровня, то на ловкость — полтора миллиона, на интеллект — три. О стоимости высших модулей ничего говорить не буду.
— Благодарю! — произнёс я. — Больше вопросов не имею.
— Всего хорошего! Надеюсь, когда-нибудь увидимся, — ответил Рангун и пошёл по своим делам.
***
Флаер улетел, а мы вчетвером направились к Землекаменску.
— Скажите, Муэнья, — вдруг начала молчавшая всё утро Свапна, — когда в нашем городе появится доступ в общую сеть?
Руководитель группы даже остановилась от неожиданности, но быстро ответила:
— Обычно доступ открывают после прибытия второй группы переселенцев. Это как бы поощрение, чтобы работники первой группы больше старались.
— А можно ли как-то ускорить это событие? — Бумис в очередной раз проявляла настойчивость. — Они же всё равно скоро прибудут, так зачем ждать несколько дней?
— Так не принято, но… — Муэнья чуть задумалась, — это можно сделать, если до появления второй группы мы вернёмся к изначальному графику работы до девятнадцати часов. Иначе, нет основания для заявки подключения.
— Я согласна! — чуть не вскрикнула Свапна.
— До девятнадцати? — настала очередь вступить в разговор Халаку. — Я не согласен! Если дней через пятнадцать или двадцать доступ в общую сеть дадут, то задержка мало на что повлияет. Мы жили без доступа, проживём ещё немного, а разница в том, чтобы работать на четыре часа больше — существенная.
Краем глаза я заметил, как изменилось лицо Бумис, и сразу вспомнил, что она, как многодетная мать, работает воспитателем. Внутренне усмехнувшись, не стал афишировать свой взгляд на проблему, да и сигнал системы заставил отстать от группы, а потом и вовсе остановиться.
«На счёт поступил кэшбэк от банка в размере 2% от суммы последней покупки. Ваш коэффициент социального одобрения превышает 1. Ваш коэффициент общественной полезности превышает 1».
Когда это я успел? Когда закупался в магазине города, никакого кэшбэка не было. Да и не может коэффициент социального одобрения Землекаменска действовать в лагере для переселенцев. Значит, что? Я за те три дня получил единицу социального одобрения от группы Джутаана Вадакиза, а система засчитала его отдельно от коэффициента от жителей этого города! Ну, да… Они же проживали в этот момент в лагере. Всё логично! Да здравствует формализм! Ведь вряд ли я в ближайшие месяцы приобрету товаров в местном магазине на сумму, близкую к потраченной в лагере. Вот это я сэкономил!
Открыл банковское приложение и увидел, что деньги действительно получены. Перевести их Муэнье, чтобы начать отдавать долг, или оставить на непредвиденные расходы? Нет, пока подожду.
Добрался до квартиры, сложил на пол все покупки и только успел ополоснуться, как пришло новое сообщение. На этот раз от руководителя группы:
«Продавцы сказали, что раки и рыба проданы. Я вычла стоимость плёнки вакууматора и свою комиссию. Оставшиеся деньги тебе перечислить или погасить часть долга?»
«Да, погаси долг, пожалуйста».
Сейчас полдень пятницы. На работу никакого смысла идти нет, да и никто не требует. Оно и понятно, — ведь мне за неё никто и не платит. Я лишь дни отрабатываю для города, а чем конкретно в эти часы занимаюсь, никого не заботит. Раз Муэнья ничего не сказала, то тогда объявлю себе дополнительный выходной.
Переоделся и пошёл в цех. Надо икру разложить по баночкам и выставить на продажу, потом перенёс товар в магазин и объявил стоимость в девятьсот кредитов за банку. Дороговато, но если уж тушёнку берут за примерно такую стоимость, то икру и подавно.
Кстати, надо бы и консервы от охотников начать продавать. Забежал в столовую и быстро перекусил, а заодно разместил в чате города объявление о двух новых деликатесах. Снова пошёл домой, по дороге решив, что сегодня пойду охотиться на тюленя.
Сказано — сделано. Взял чудо-лопату и топор. Подумал, что может и удочку заодно, но не стал. Если на самом деле добуду тюленя, то она только мешать станет. Опять подумал и запасся перчаткам, ножами, лёгкими сумками, и всяким полиэтиленом. Обулся в рабочие ботинки, хотя и хотелось в новых походить. Но если намечается кровавая бойня, то пусть я буду в том, чего не жалко.
«Знакомый пусть в два раза короче», — гласит народная мудрость, так что добрался я до лежбища животных быстро. Самое трудное было не думать, что тюленей на берегу не окажется. Оказались. Я неожиданно грустно выдохнул, поскольку предстояло совершенно нелёгкое занятие. Одно дело — ловить рыбку и раков, и совсем другое — убивать разумное… хорошо, пусть полуразумное животное. Единственное, что примиряло с тем, что скоро начну делать, — слово выживание. Да, я не голодаю. Просто выживаю. Кто меня осудит? Наверное, тот, кто каждый день три раза в день на протяжении трёх месяцев не ел лишь одну манную кашу. Не совсем удачное сравнение, но приблизительно понятно, что имею в виду.