– Зачем им нужно следить за тобой? – в испуге спросила Яара.
– Они хотят украсть мои картины. Надеются заработать на этом.
– Ах, Надав, у тебя был тяжелый день, ты переутомился. Пожалуй, я пойду домой, а ты отдохни, выспись хорошенько.
– Хорошо. Я прежде провожу тебя.
Яара долго не могла уснуть, ворочалась в постели. “Как верить странным речам его? – мучалась она вопросом, – что-то нереальное в них!” Тревога поселилась в сердце.
ГЛАВА 8
Благодаря счастливой случайности Херонимо удалось здесь возобновить свои встречи с возлюбленной, и однажды в глухую ночь монастырский сад сделался местом его совершенного счастья.
Генрих фон Клейст, “Землетрясение в Чили”, перевод Г. Рачинского.
1
“Кружка да плошка” – так именовалась одна из харчевен в рабочем квартале Марса. Беспритязательное название, немудреная пища, простецкая выпивка. Работяги спускались в полуподвал, привычно брали глиняные миски и ложки с этажерки у стены, подходили к котлу, наполняли каждый свою посудину и занимали место у столов. Хозяин с сыном разносили пиво. В день зарплаты посетители позволяли себе вино. Курение не запрещалось. Утром и в обед “заправлялись” быстро, по вечерам гости засиживались допоздна. Насытившись, пели хором, не вставая с мест и обхватив друг друга за плечи. Алкоголь не пробуждал агрессивность, редкие ссоры оканчивались взаимными пьяными покаяниями, а драки отродясь не случались.
Завсегдатаем в “Кружке и плошке” был знакомый нам Георгий. Впрочем, как и в раю, странное его имя не приживалось, и вновь его величали Гиора, и мы теперь будем поступать так же. Он трудился на постройке железной дороги и должность имел не слишком высокую – разнорабочий. В незатейливом этом трактире, однако, снобизм не водился, и любого наймита почитали собратья по труду, и каждый платежеспособный гость пользовался любовью хозяина.
За простыми досчатыми столами кормились и веселились все больше молодые да холостые мужчины. Поэтому связанные с противоположным полом истории занимали прочное место в эпицентре бесед. Неизбежное хвастовство и сопутствующий пересказ впечатлений дополнялись обменом полезными сведениями.
Харчевня насыщала как коренных марсиан, так и выходцев из рая – в прошлом уроженцев Земли. Надо заметить, что вторая категория не только составляла добрую четверть посетителей “Кружки и плошки”, но и являлась заметной прослойкой среди рабочего люда Марса. Образованные, подобно Гершелю, ловкие, на манер Айзика, даровитые, вроде Малки – сходу примыкали к серёдке марсианского общества. Простые, как Гиора, терялись на его пролетарской периферии. Впрочем, в делах адаптации душевное состояние поважнее талантов и послужного списка.
Непреходящее мрачное настроение Гиоры, почти депрессия – вот камень преткновения на его марсианском пути. Даже идиллия рая не уничтожила боевой дух в сердце храбреца. Гиора всю свою молодость бился с негодяями, оскорблявшими и унижавшими его народ. Он будил мужество в робких и главенствовал над смелыми. Он бывал бит, залечивал раны и снова
бросался в бой. В Божине иудеи составляли половину населения. Вторая половина щедро давала первой поводы для отчаянной защиты своего достоинства. Гиора погиб в одной из схваток за честь соплеменников. Попав в рай, он гордился делами не напрасно прожитой жизни и любил героическую смерть свою.
Так был устроен Гиора. Душа его требовала борения и войны, драки и кулаков, ликования побед и досады поражений. “Марсиане – сущие амебы! – рассуждал Гиора, – разве не живут здесь люди разных религий? Или нет пропасти между богатством и нищетой? Так где же вражда, битвы, потасовки, мордобой, наконец? Как явлю я природную мою воинственность? Как вновь стану героем? Неужели судьба назначила мне до конца дней укладывать шпалы одну за другой да одну за другой, и это всё, что ждет меня впереди?”
Гиора вспоминал рассказ ангела Михаэля о втором творении Господа. Дар Каина был принят, и в сердце его не возгорелись зависть и злоба, и он не убил брата Эвеля и не влил в жилы потомков бальзам страсти к убийству. Вот корень зла! На Земле повелось думать, мол, без борьбы нет и убийств. А на Марсе открылось, что без убийств нет борьбы!
2
От доброжелательных сотрапезников Гиора узнал о квартале красных фонарей в Марсе. Его
заработка вполне могло хватить на достаточно частые посещения излюбленного места марсианских холостяков. “А чем я хуже? – задал он сам себе легкий вопрос, – марсианки, вероятно, особы холодные, но ведь впотьмах и гнилушка светит…”