– Грустное зрелище, не так ли? – заметил Хагай.
– Ты кажется говорил, что таблетки не применяешь?
– Это не мои больные. Таких у нас меньшинство. Пойдем ко мне в отделение.
– А ты покажешь мне своих пациентов?
– К сожалению, нет. Они живут каждый у себя дома, а ко мне приходят на прием. Наши беседы ведутся строго с глазу на глаз.
4
– Это твой кабинет? – спросила Малка, входя в скромную комнатку.
– Да. Сейчас я приготовлю кофе.
– Мне кажется, что ты не во всем согласен с отцом.
– Ты права. В отличие от него, я полагаю, что марсианская рассудочность предпочтительнее разгула земных страстей. Правда, мы платим за наш рационализм психическими болезнями, но ведь они поддаются лечению!
– А мне ближе воззрения Итро и по сердцу деяния наших земных Хавы и Каина, а не ваших, марсианских. Без жажды любви и крови мужчина не совершит подвигов во славу женщины, а она не полюбит его за доблесть. Нищета чувств!
– Кто знает, где истина, и есть ли она? Дай Бог землянам марсианскую терпимость к инакомыслию…
– Если дама уронит перчатку на арену сражения диких зверей, осмелится ли влюбленный марсианин вернуть избраннице утрату?
– Уронит или намеренно швырнет? Глупость одной и доблесть другого. Не равны ли эти свойства меж собой? На Марсе не популярны варварские зрелища, а женщины гуманнее голодных хищников!
– Возможно! – вымолвила Малка и бросила уважительный взгляд на Хагая, – а скажи-ка, друг мой, найдется ли на Марсе муж, столь вдохновленный благосклонностью любимой, чтобы ради высшей справедливости в одиночку вступить в жестокий и неравный бой с воинством великанов?
– Несомненно, найдется. Думаю, его место у нас, в отделении, которое ты наблюдала сегодня!
– Я стою за непрагматичность чувств…
– Я понимаю женское твое сердце, Малка, но сомневаюсь в прочности его ратований. Взгляды временем колеблемы. Мои академические коллеги-лингвисты предложили новое слово в марсианском языке – “зугиют” – для обозначения взаимоотношений двух людей. Это и супружество, и свободная любовь, и дружба, и гомосексуальный союз, и связь учителя с учеником, и диспут двух мудрецов, и так далее, и так далее, и так далее.
– Подумаешь, изобрели слово!
– Не пренебрегай! Войдя в широкий научный и бытовой оборот, слово “зугиют” оказало влияние на нравы. Утверждение одной из конфессий, что “вначале было слово”, походит на мистику, но ничего не поделаешь – надо соглашаться! Ибо зугиют есть не только новое слово в языке, но и новое слово в морали. Преодолеваются предрассудки, меняются критерии, раскрепощаются отношения, легитимизируется свобода.
– Как мудрёно…
– Все просто. Главное состоит в том, что разумное, вечное и целесообразное одолевает нелепое, преходящее и бесцельное!
– Есть над чем подумать!
– Дорогая Малка! Подумай еще кое о чем.
– О чем? – встрепенулась Малка.
– Ты нужна мне, будь мне женой! – выпалил Хагай заготовленную фразу и порывисто сжал ее руку в своей.
Малка вспыхнула. Теплая волна затопила душу. Она ждала предложения рано или поздно. “Но такая неромантическая обстановка вокруг – жалкий кабинетик начинающего ученого! И какие постные речи предшествовали решительным словам! И не сказал, что любит. А ведь он – положительный парень. Красивый. Перспективный. Несомненно верный. А я кто? Бесприданница, без роду без племени. Наверное, все-таки любит. Сказать не умеет. Или боится не угодить своей рациональности. Прав он – не тверды ратования сердца моего…”
– Ты предлагаешь мне зугиют, Хагай?
– Э-э-э-э…
– Я согласна…
5
Адель настояла на свадьбе скромной, нешумной – невеста непрезентабельна. Цвия прислала поздравление по почте. Молодые наняли квартиру в центре Марса. После медовой недели Хагай вновь углубился в работу, Малка вернулась к учебе, и потекли супружеские дни и ночи. Решено было не спешить с потомством. Меры в этом направлении хоть и не согласны с догматами, но толкователи в марсианском царстве благоразумия творят чудеса.