В те дни Пир Карам-шах и привез из Бадахшана рабыню по имени Резван. В старинных книгах записано, что нет лучшего лекарства от старческой слабости зрения, как молодая жена. Но или бадахшанка не обладала теми достоинствами, которые являлись бы целительным лекарством для глаз эмира, или вообще эмир слишком часто прибегал к этому лекарству, но болезнь его изо дня в день усиливалась. Слепнущий Алимхан страдал все больше, и призрак ослепленного брата все чаще появлялся перед ним.
— Лечение необходимо, и русский профессор дал правильный совет.
— Не напоминайте!
— В словах его истина. Лечиться надо было по его слову. Итак, вы отошлете ее.
— Резван… я… повелел… спать ей… со мной… Она, путеводная звезда Бадахшана, любит своего птенчика.
— И продает свои ласки очень умело, — резко и прямо дополнил его слова Сахиб Джелял. — Не хотел говорить сейчас о делах. Но прошу, прикажите привести сюда Резван. Отберите у нее фетву на государство Бадахшан. Вы не допустите, чтобы отрезали, оторвали от эмирата половину земель. Чтоб какая-то гаремная развлекательница могла назвать себя царицей. Такие легкомысленные поступки разожгут огонь войны, повлекут разорение стран и народов.
— Хотели мы отдать… этот Бадахшан нашей дочери… где она… несчастье… увы… Моника-принцесса… в руках инглизов.
Он запутался и бормотал что-то невнятное.
— Теперь душечка Резван… путеводная звездочка… Объявляю ее женой… позовите муллу Ибадуллу… хочу по закону.
Он кричал, вопил. Он требовал муллу Ибадуллу, приказывал разыскать Резван.
— Она… только она… теперь ханшей… поедет… привезет мне свадебный дар… венец с рубинами Бадахшана…
— И вам, правоверному эмиру, по душе, когда к землям Бадахшана протянется рука инглизов. Кто не знает, что Резван подсунул вам Пир Карам-шах. А кто он — вам известно…
Но Бадма остановил жестом Сахиба Джеляла и кивнул на ложе. Эмир лежал недвижимый, с черным лицом, закатив глаза.
— Прошу вас, здесь дело врача.
Он склонился над ложем. Сахиб Джелял вышел.
— И все же я отберу фетву у этой «путеводной звезды»…
Ему претило безумство стареющего, расслабленного Алимхана, за ласки девчонки продавшего целую страну и многие миллионы людей.
Вот уже три года Индийский департамент лелеет и пестует план создания Тибетско-Бадахшанской империи в Центральной Азии. Затеваются интриги, тратятся средства, вовлекаются тысячи людей. Эмир все время противостоял этим планам. Его не устраивали попытки англичан за счет значительной части Бухары создать новое государство. Вот почему он оказал холодный прием Шоу — Пир Карам-шаху и враждебно относился ко всем авансам Ага Хана. Он твердил: «Никакого Тибета, Бадахшана!» Он потому так и приблизил к себе тибетского врача Бадму, что тот открыто восстал против замысла Лондона.
Эмир находил поддержку и у Сахиба Джеляла, и у других своих придворных. Эмигранты, купцы и помещики, входившие в Бухарский центр, тоже были решительно против этих замыслов.
Втайне же эмир решил не только не позволить англичанам включить в Бадахшан восточную часть Бухары, но, наоборот, задумал прибрать к рукам афганские северные провинции и даже часть Бадахшана, входившую в Северную Индию.
В несколько напыщенном и туманном послании он писал Ибрагимбеку:
«Бадахшан — кладезь средств и военной силы для вас, мой главнокомандующий, для накопления сил к победоносному и угодному пророку походу на Бухару и Самарканд. Мы уговорили господина Ага Хана, — это была ложь, — чтобы он убедил своих язычников в Бадахшане не противиться вам и помочь делу освобождения Бухарского эмирата от большевиков деньгами и продовольствием».
Он сознательно толкал своего полководца на военные действия в горной стране, чтобы утвердиться там оружием и поставить Англо-Индийский департамент перед свершившимся фактом. Он не знал, что Ибрагимбек, начиная военные действия, думал не об эмире, а о себе. Локаец вел переговоры с английским командованием.
На станции Барода, на полдороге между Дели и Бомбеем, были задержаны странные люди, несмотря на тропическую жару, в меховых шапках и толстых ватных халатах. Полиция быстро установила, что эта «публика» ехала в Дели с письмами, в которых упоминался Бадахшан как государство истинного ислама.
Планы независимого Бадахшана, или Тибетско-Бадахшанского государства, еще во многом казались фантазией. Однако зернышко упало в тучную почву.
26 марта 1930 года советская печать поместила сообщение ТАСС из Стамбула: «О попытках Британии создать кордон на восточных границах СССР».