Когда на месте лавки и ретирады новый владелец соорудил изогнутое, как и улица в этом месте, трехэтажное каменное жилое строение с проездными воротами, его стены сомкнулись со старым особняком, а тот при этом подрос на этаж и сменил классический костюм на практичную городскую одежду, пригодную для повседневности, т. е. для сдачи внаем. В общем-то это было обычным во второй половине XIX века, такие превращения происходили со многими старыми московскими дворцами, усадьбами, приспосабливавшимися к новым временам. Точно так же ничего особенного не было в том, что жена губернского секретаря Авдотья Александровна Лазарик за солидную сумму продала свое владение на Арбате; в деле появляется имя другого владельца жены статского советника Александры Дмитриевны Софоновой. И вот она в один прекрасный день вместе со свидетелями направляется на Тверскую, в контору нотариуса, и в это же время сюда же идет со своими свидетелями генерал-майор в отставке золотопромышленник Альфонс Леонович Шанявский. В конторе была подписана купчая крепость, и Шанявский "был введен во владение" домом на Арбате; это случилось "1887 ноября 16 дня".
С тех пор в течение без малого двадцати лет в деле стали подшиваться прошения к городским властям за подписью А. Л. Шанявского. К тому моменту, когда генерал стал арбатским домовладельцем, у него уже был в Москве собственный дом неподалеку - как записано при составлении купчей крепости, "в Арбатской части, первый участок".
Однако Шанявский, подобно другим вышедшим в отставку военным, не занимался вложением капиталов в недвижимость. Покупал он дом не ради прибыли, не ради приумножения своего состояния. У него была иная цель, известная пока лишь узкому кругу друзей, - создать нового типа университет для народов России.
Достижению этой цели он посвятил всю жизнь, отдал ей все способности, которые проявились у него с ранних лет. Где бы ни занимался Шанявский, он всегда был первым учеником - и в кадетском корпусе, и в Константиновском училище, по случаю окончания которого был награжден серебряным кубком. Выйдя отсюда гвардейским офицером, он снова пошел учиться - в академию Генерального штаба, после чего ему открылась дорога для продвижения по служебной лестнице в Петербурге. Однако из-за климата он был вынужден покинуть берега Невы и отправился служить в Амурский край.
Болезнь заставила Шанявского выйти в отставку в тридцать восемь лет. Он снова отправился в далекий край, но теперь как золотопромышленник. И на этом поприще ему все удавалось. Преуспевающим золотопромышленником поселился генерал в Москве вместе с женой Лидией Алексеевной. Она разделяла его взгляды, как и муж, с молодых лет стремилась сделать все возможное, чтобы содействовать народному просвещению. Так, еще в молодости она пожертвовала 50 тыс. руб. на создание женского врачебного института при военном ведомстве в Петербурге (впоследствии он был закрыт). Шанявский и его жена полагали, что главная причина отсталости страны в невежестве народа, в недостатке образованных людей. Переехав в Москву, они пожертвовали на нужды просвещения 300 тыс. руб., которые были переданы Петербургскому женскому институту. Была у генерала заветная мечта - создать в Москве вольный университет, куда мог бы поступить каждый, независимо от образования, пола, национальности, вероисповедания. Это была смелая и прекрасная идея.
Просматривая дело, где хранятся "планы и фасады" арбатского дома Шанявского, я увидел рисунки неосуществленного проекта. Став хозяином трехэтажных домов на Арбате, генерал решил было их надстроить четвертым этажом и изменить фасады, придав большую выразительность. Мне думается, что предполагалось сделать это не для расширения меблированных комнат, располагавшихся в домах, а для того, чтобы разместить здесь университет.
До открытия университета Шанявскнй не дожил, но сделал для этого все. Страдающий неизлечимым недугом, генерал ведет обширную деловую переписку, проводит совещания, переговоры с Московской думой, желая ей передать свой дом с тем, чтобы на доходы от него был основан "свободный народный университет" с высоким уровнем преподавания. Так Москве был сделан крупный дар. Зная медлительность царской государственной машины и желая, чтобы его цель осуществилась как можно быстрее, Шанявский поставил условие: если первая лекция в университете не будет прочитана в течение трех лет со дня подписания завещания, то капитал должен перейти Петербургскому женскому институту.
И вот я на Арбате у дома Шанявского. Это два средних по размерам здания. Недоумеваю, как могло хватить на содержание университета доходов от них? Войдя под арку дома № 4, вижу еще несколько каменных жилых зданий, а пройдя под вторую дворовую арку - третий ряд бывших домов Шанявского. На плане в этом владении насчитывалось 23 строения, и среди них - свыше десяти жилых зданий в три-четыре этажа. Это было большое владение, как и то, что переходило Москве после кончины жены Шанявского Лидии Алексеевны.
Городская дума благоприятно отнеслась к дару Шанявского. Однако прошение об организации университета чрезвычайно медленно продвигалось по канцеляриям Москвы и Петербурга. Почти три года ушло на преодоление сопротивления министерства просвещения. Только месяц остался организаторам на то, чтобы набрать слушателей и первых преподавателей. Первую лекцию в университете прочел известный филолог профессор Ф. Фортунатов. Это произошло осенью 1908 г., за три дня до истечения срока, установленного в завещании Шанявского. А спустя несколько лет на Миусской площади для университета было сооружено большое здание с вместительными аудиториями, множеством классов для занятий.
Московский городской народный университет имени А. Л. Шанявского стремительно рос. За несколько лет число слушателей в нем сравнялось с числом студентов в Московском университете; в 1915 г. их было 5643! Здесь преподавали лучшие московские профессора.
В 1918 году он слился с Московским университетом.
ДОМ "АРГОНАВТОВ"
Литературная биография Арбата, так блистательно начатая Александром Пушкиным, была продолжена на этой улице многими другими писателями. Рядом с пушкинским домом, ныне возвратившим себе утраченный облик, столь милый сердцу поэта, стоит строение иного вида и масштаба. Такими начала заполняться бурно растущая Москва во второй половине XIX века. По проекту архитектора М. А. Арсеньева владелец участка надстроил старый арбатский особняк, превратив его в многоквартирный дом для сдачи состоятельным жильцам. То было в 1878 году. А через два года у поселившегося здесь профессора Московского университета известного математика Николая Бугаева родился сын, которого назвали Борисом. Он было пошел по стопам отца, поступил, к его радости, в университет на математический факультет.
Впоследствии математические методы Борис Бугаев применил совсем не в той области, где его учили профессора, а разрабатывая теорию ритма стиха и прозы, заложив основы формальной поэтики. Сделано это было впервые. Но прославился не этим.
Оканчивая университет, Борис Бугаев стоял на перепутье, мучительно решая, кем быть: композитором, философом, биологом, литератором, критиком... Стал в начале века Андреем Белым - известным русским поэтом, автором мастерских стихов, поэм, ритмической прозы, автором классического романа "Петербург", написанного в канун первой мировой войны и в 1978 году переизданного с послесловием поэта Павла Антокольского. Он был в числе многих современников Андрея Белого, испытавших на себе сильное потрясение от "замечательного романа". Александр Блок много сделал для того, чтобы этот роман, расшатывавший устои империи, появился в свет. В "Петербурге" Андрей Белый поэтически предсказал грядущую революцию, он был среди тех мастеров русской литературы, кто приветствовал Октябрь.