— Хвала Аллаху за ваше исцеление… Мир вам, брат мой…
Господин Алван обернулся в сторону источника звука и увидел приближающегося к нему Ридвана Аль-Хусейни, высокого и полнотелого, с сияющим озарённым лицом. Мускулы на лице его расправились впервые за долгое время, и он попытался подняться, однако посетитель опередил его, положив ладонь ему на плечо со словами:
— Заклиная вас святым Хусейном, продолжайте сидеть…
Они тепло обнялись. Господин Ридван много раз заходил проведать его домой, пока тот болел, и если не мог увидеться с ним, передавал ему свои приветствия и благословения. Он уселся рядом с хозяином дома и оба принялись за дружескую приятную беседу. Господин Салим Алван с огромным возбуждением воскликнул:
— Я чудом спасся..!
Глубоким, проникновенным голосом господин Ридван заявил:
— Хвала Аллаху, Господу миров, вы спаслись чудом, и живёте чудом. Чтобы человек продолжал жить хотя бы одну секунду, требуется огромное чудо божественного могущества, и жизнь любого человека есть не что иное, как цепь божественных чудес. Только подумайте о жизни всех людей на свете, а также всех живых существ!… Так давайте благодарить Аллаха днём и ночью, в начале ночи и в конце дня. До чего ничтожна наша благодарность по сравнению с этими господними благословениями.
Салим Алван застыл, слушая его, затем с раздражением пробормотал:
— Болезнь — неприятнейшее из зол.
Господин Ридван улыбнулся и возразил:
— Возможно, она такова по сути своей, однако с другой стороны это божественное испытание, что означает благо.
Господину Алвана такая философия была не по душе, и внезапно он почувствовал неприязнь к его словам. Тот положительный эффект, который оказал на него приход Ридвана Аль-Хусейни, исчез, однако он не сдался на милость досады и переживаний, как делал обычно, и тоном сетования спросил:
— Что же такого я совершил, что Он ниспослал мне такое наказание?… Разве не видите, что я лишился своего здоровья навеки?
Господин Ридван погладил свою красивую бороду и тоном упрёка высказался:
— Откуда нам с нашим поверхностным знанием понять эту изумительную мудрость?… Да, вы и впрямь добрый человек, благонравный, щедрый, строго соблюдающий божественные повеления, однако Аллах испытывал своего раба Айюба, который был пророком, не забывайте. Так что не печальтесь и не отчаивайтесь, вера ваша обернётся для вас добром.
Но Салим Алван ещё больше разволновался и резко сказал:
— А видели ли вы, как учитель Кирша поддерживает своё здоровье, ведь он здоров, словно мул?
— А вы со своей болезнью всё равно лучше его, который пребывает в полном расцвете сил и здоровья.
Салим Алван запылал от гнева и бросил свирепый взгляд на своего собеседника со словами:
— Вот вы тут говорите о спокойствии и уверенности, проповедуете о набожности и богобоязненности, однако сами никогда не испытывали того, что испытал я, и не несли таких потерь, как я.
Господин Ридван сидел, поникнув головой, пока его собеседник не закончил говорить, потом поднял голову; на губах его играла нежная улыбка. Он глубокомысленным взглядом своих ясных глаз поглядел на него, и тут же гнев Салима Алвана улетучился, а возбуждение потухло, словно он впервые вспомнил, что беседует сейчас с тем, кто пострадал больше всех остальных рабов божьих. Салим Алван опустил глаза, и его бледное лицо слегка покраснело, затем он слабым голосом молвил:
— Простите меня, брат мой, я угнетён и устал…
С той же улыбкой, не сходившей с его губ, господин Ридван сказал:
— Вам не в чем винить себя. Да укрепит вас Господь и сохранит. Почаще поминайте Господа, ведь при поминании Его успокаиваются сердца. И никогда не позволяйте отчаянию превзойти вашу веру, ибо истинное счастье отступает от нас настолько же, насколько мы сами отступаем от веры.
Алван с силой схватил себя за подбородок и сердито сказал:
— Они завидовали мне, завидовали моему богатству и положению, завидовали, господин Ридван!
— Зависть ещё хуже, чем болезнь. Это и правда прискорбно. Тех, кто завидует удаче своих братьев — преходящему удовольствию — множество. Но не отчаивайтесь и не печальтесь, лучше отдайтесь на волю Аллаха, милосердного и всепрощающего.