— Вот и хорошо, — ответил Смельчак, — мы как раз для этого и пришли.
К боксерам подошел человек в коротеньких штанах и темной куртке, со свистком на шее. Некоторые заметили его еще раньше, в свалке на футбольном поле, и даже пытались узнать у соседей, кто бы это мог быть и что он тут делает. Одни принимали его за продавца каштанов, другие за бродягу-проповедника из соседнего балагана. На самом же деле это и был тот тренер, которого нанял Арнальдо с обещанием заплатить ему по частям и который сейчас выступал в роли судьи этой встречи на ринге.
Бедняга изо всех сил старался убедить грузчиков снять одежду. Но оба парня смотрели на него разинув рот, как истуканы. И чем больше человек выходил из себя, объясняя им правила, тем с большим удивлением смотрели они на этого чудака.
— Хоть это, по крайней мере, снимите! — осмелев, воскликнул судья и сделал движение, как будто хотел выдернуть ремень из брюк одного грузчика.
Тут же последовал первый удар, и все увидели, как судья перелетел через канаты.
Смельчак спустился за ним следом, чтобы добавить ему немного, но в этот момент к нему подскочил один из боксеров в халате и перчатках, повернул его и, очутившись с ним лицом к лицу, ударил под подбородок. К ужасу, своих болельщиков, Смельчак зашатался и схватился за лицо.
— Предательство! — взвизгнула Зораида.
Вот тут-то и началось. Не было больше ни стадиона, ни ринга. Хозяйкой поля стала толпа, рассвирепевшая толпа, которая ругалась, дралась и развлекалась.
На долю Арнальдо досталась пара пинков, на которые он, как человек «воспитанный», не ответил. Двое боксеров Ремо, защищаясь, отступали, но кто-то дал им подножку, и они оба растянулись на земле. Нунция схватилась с одной из теток Густо, которая в свое время не одобряла брака своего племянника с Вьоланте; само собой разумеется, что прачка не позволила себе упустить такой прекрасный случай посчитаться с ней. Из этого сражения обе вышли с растерзанными пучками, и Нунция потом два дня обшаривала пустырь в поисках своей гребенки. Йетта впилась зубами в руку дворничихи из дома синьоры Бертранди, которая хвасталась тем, что одно время крутила с покойным мужем Йетты. В память об этой яростной атаке у Йетты стали шататься два зуба, Казалось, эти мирные, безобидные люди просто спятили.
Священника через несколько дней перевели в другой приход, куда-то в горы, и о нем больше никто не слышал. Но праздник запомнился всем, о нем долго еще говорили как о чрезвычайном событии.
Суматошный день должен был мирно закончиться в «луна-парке», где все сговорились встретиться вечером.
Посетителей там ждали тир и автомобильные гонки по вертикальной стене, качели для взрослых и детей, женщина-пушка и карлики. Там можно было полюбоваться на обезьян и пару львов, увидеть акробатов, на которых были давно уже потерявшие свой первоначальной белый цвет трико, покататься на гигантских шагах и побывать в «комнате смеха» с кривыми зеркалами.
Наконец там был абсолютно новый аттракцион — «путешествие в страну тайн» за двадцать пять лир. Путешествие заключалось в том, что вы садились в вагончик, двигающийся по рельсам, и въезжали в полотняный балаган, где царил полный мрак. Затем из темноты возникали светящиеся призраки и одетые в белые саваны привидения, при появлении которых даже у самых храбрых мороз подирал по коже.
Нунция в сопровождении Йетты и знакомой торговки по имени Биче слонялась по парку весь вечер, чтобы увидеть все, ничего не пропустив. Возле навесов, носивших название бара, ей встретились Вьоланте и Густо. Она на ходу поздоровалась с ними и пошла дальше. В конце концов это был праздничный вечер, и Нунция хотела насладиться им в компании своих подруг так, как ей нравилось. Если бы Густо не был ее зятем, она бы могла по-свойски посидеть с ним, выпить и побалагурить. Но сейчас в его присутствии почему-то Нунции становилось не по себе, и ей не хотелось из-за этого портить вечер.
Исколесив парк вдоль и поперек, три женщины решили испытать «путешествие в страну тайн». Они втиснулись втроем в открытый вагончик, предварительно поругавшись с хозяином, который требовал, чтобы не садилось больше двух человек сразу; вагончик тронулся и юркнул в полотняные двери.
Их мягко покачивало из стороны в сторону, и Йетта принялась было кричать: «Плывем, плывем по каналу!» — как вдруг вагончик, бежавший по своим невидимым, рельсам, сделал крутой поворот, и раздался визг Биче, которую в темноте кто-то здорово треснул по затылку. Однако она не успела ничего объяснить, потому что в эту минуту к ним устремился невероятных размеров нетопырь. Из трех глоток, вернее откуда-то из глубины чрева троих жёнщин, вырвался душераздирающий вопль.