— Что я, по-вашему, первый день на свете живу? — закричал Анжилен и отправился за большим ведром.
Все внимательно следили за действиями Анжилена, и напряжение достигло предела, когда он стал прицеплять ведро к цепи дворового колодца. Цепь, тарахтя, начала потихоньку разматываться, и огромный груз, покачиваясь, медленно пополз вниз. Сразу раздалось несколько голосов:
— Смотрите, чтобы крючок не оторвался!
— Тихонько! Не перевернулось бы. Держите его прямо!
— Не мешало бы вам последить за ним, а то еще стянет кто-нибудь.
Терпение Анжилена кончилось.
— Что у вас, своих дел нет, что ли? — грубо крикнул он и повернулся к советчикам спиной.
Никто больше не сказал ни слова, все разошлись раздосадованные. Кое-кто намекнул на эгоизм некоторых стариков, потом наступила тишина. На дворе остались только Анжилен, сидящий возле колодца, да Томмазо. Они караулили арбуз.
Немного погодя из своего окошка высунулся пенсионер и вежливо осведомился:
— Как вы думаете, Анжилен, много ли потребуется времени, чтобы остудить такой большой арбуз?
В ответ послышалось только сопение.
Йетта уже два или три раза выглядывала во двор и, наконец, не выдержала.
— Это верно, — раздался вдруг ее голос, — если уж поспорили, то делать нечего… А все-таки если подумать, сколько вы отмахали, да по солнцепеку, да с такой тяжестью, а теперь еще должны целую ночь просидеть на улице в ваши-то годы! И все из-за чего? Из-за какого-то арбуза, который вы так весь и не съедите, если не захотите помереть от заворота кишок! Пожалуй, игра не стоит свеч. За гроши где угодно можно такой арбуз купить — объедение! Замороженный! И оправдываться бы не пришлось.
— Что вы хотите сказать? — вспылил Анжилен.
— Что это мальчишеская глупость, вот что.
Анжилен, который в душе сознавал это, услышав, что другие повторяют вслух его мысли, окончательно разозлился и так рявкнул, что несчастный Томмазо подпрыгнул на месте, а Йетта быстренько ретировалась от окна.
Охрана арбуза продолжалась.
Время от времени то один, то другой из жильцов высовывался из окна, и видел в темноте мерцающий огонек трубки. Анжилен был на страже.
Несколько раз слышались приглушенные смешки, но скоро наступила полная тишина.
Вдруг Анжилену почудилось в доме какое-то оживление: неясный шорох, похожий на шелест одежды, потом скрип, как будто открывали и закрывали дверь, потом чей-то быстрый шепот. Он прислушался, но больше ничего не было слышно. Только в погребе как будто зажглась спичка, а может быть, все это ему только показалось. Но на всякий случай Анжилен стал внимательнее. Раз или два ему послышалась какая-то возня в колодце. Но ведь раз он все время здесь, значит к колодцу никто подойти не может?
Взошла луна, и Анжилен почувствовал, что его начинает пробирать холод. Арбуз, должно быть, уже достаточно остудился. Сейчас старику хотелось только одного — лечь в постель, потому что он чувствовал себя так, словно его избили палками.
Превозмогая боль в пояснице и потихоньку ругаясь, он встал с края колодца, невольно подумав, что молодость для него стала уже далеким воспоминанием и что в его годы следует быть благоразумнее. Однако, говорил он себе в виде утешения, мало кто из знакомых ему молодых людей смог бы пройти столько по солнцу с такой тяжелой и неудобной ношей. В общем Анжилен был доволен собой.
Он наклонился, взял в руки цепь и потянул. В воде все предметы легче, это он знал, и поэтому не удивился, что так легко тащить. Однако он тащил и тащил, ведро давно бы уже должно было повиснуть в воздухе… Да, в самом деле, вот оно, на краю колодца, но пустое!
Эхо гулко разнесло по погруженному в тишину двору жалобные вопли Анжилена.
— Что это? Что случилось? — закричала Зораида, распахивая дверь.
Вслед за тем послышались восклицания остальных жильцов, причем если по сонным голосам одних можно было заключить, что их только что подняли с постели, то голоса других свидетельствовали о том, что они и не думали ложиться.
— Ведро, что ли, перевернулось? — допытывался кто-то.
Первыми к колодцу подбежали Йетта и Саверио. За ними спешила Нунция, страшно взволнованная, в длинной ночной сорочке и с огарком свечи в руках. Хотели уже лезть в колодец вылавливать злополучный арбуз, но на поверхности воды его не было.
— Он утонул от тяжести! — горестно воскликнула Йетта.
— Сами бы вы утонули с вашим карканьем, — зло отозвался Анжилен.
— Тогда, значит, здесь был вор.
— А, идите вы!.. — закричал Анжилен. — Какой к дьяволу вор, когда я не отходил ни на шаг!