Под конец возгласы удивления, вопросы, пересуды разбудили даже ребят в соседних домах. В короткое время двор наполнился людьми, одетыми во что попало, так что иных трудно было даже узнать.
Учитель выскочил в ночной рубашке, едва прикрывавшей ему колени, и в красной женской кацавейке. Именно благодаря этой кацавейке его и узнали, так как много раз видели ее висящей на веревке во дворе. Однако еще никому не случалось видеть ее на учителе, поэтому его появление в таком виде произвело впечатление. Нунция перед сном заплела волосы, и сейчас очень смешно было видеть «жандарма» с болтающимися за спиной косами.
Что же касается Зораиды, то ее невозможно было отличить от самого настоящего привидения.
Последними явились сыновья Йоле с невинными лицами и в полосатых, как матрацы, пижамах. Глядя на них, все невольно подумали, что Йоле, чтобы одеть их, пришлось купить целую штуку материи.
— А вы уверены, что действительно опустили туда арбуз? — спросил один из них.
Анжилен не удостоил его ответом.
— А вы хорошо сторожили? — допытывался другой.
— И точно помните, что ни минуты не спали? — простодушно интересовался третий.
Анжилен чувствовал, что у него так и чешутся руки влепить им по хорошей затрещине. Указывая на ребят в пижамах, он воскликнул:
— Недаром на них эти халаты, как у каторжников,
— Что вы хотите этим сказать? — тотчас же вступилась Йоле.
— Я знаю, что я хочу сказать, — пробормотал Анжилен, который чувствовал себя не слишком уверенно.
Тем временем во дворе снова появился Саверио в своих узеньких кальсонах и с факелом в руках.
— Если арбуз опускали, и мы сами это видели, убежать отсюда он не мог, — говорил сапожник, наклоняясь над колодцем и водя во все стороны факелом.
Жильцы в напряженном молчании столпились сзади. Наконец Саверио вздохнул и выпрямился.
— Ну что? — спросил Анжилен.
С добродушной улыбкой взглянув на старика, Саверио хлопнул его по плечу.
— Ну кому, кроме ребят, нужен ваш арбуз? — проговорил он. — Все это их проделки…
— Что… что вы говорите? — запинаясь, пробормотал Анжилен, встревоженный таким вступлением.
Саверио пожал плечами.
— Их рук дело, вот!
— Но ведь я же был здесь, на этом самом месте! На краешке сидел! Что, вы меня за дурака принимаете, что ли? — воскликнул Анжилен.
Саверио покачал головой.
— Ну посмотрите тогда сами.
Анжилен недоверчиво взглянул на него, вырвал факел и бросился к колодцу. Все, вытянув шеи, старались заглянуть ему через плечо. Послышалось невнятное ругательство, и Анжилен с побелевшим лицом повернулся к соседям.
— Уж кто-нибудь мне заплатит за это! — угрожающе воскликнул он.
— Выходит, действительно воровство случилось? — взволнованно пролепетала Йетта. — Значит, вы уснули!
— Сами вы уснули! — огрызнулся Анжилен и, грубо растолкав соседей, направился к подвалу.
Все удивленно переглянулись. Каждый отлично видел, что Анжилен никуда не отлучался и сторожил у колодца. Однако ребята Йоле поспешили убраться и теперь давились от смеха на лестнице.
— Из окошка, — объяснял между тем Саверио. — Вот здесь, из сточного окошка.
Снова был пущен в ход факел, и все могли разглядеть ведущее в погреб сточное окошко, приходившееся как раз на уровне воды в колодце. Решетка, обычно закрывавшая этот сток, была отодвинута.
— Стащили изнутри, пока он сидел наверху, — заключил Саверио.
Йетта, наконец, поняла.
— Значит, прямо из-под него стащили! — восторженно воскликнула она. — Нет, что ни говорите, а жулик молодец!
Из погреба тем временем неслись яростные проклятия Анжилена. Усиленные и многократно повторенные эхом, они казались нечеловеческим ревом. Бегая в бешенстве взад и вперед, старик поскользнулся на свежих арбузных семечках, разбросанных в погребе. Эти явные следы преступления вели к выходу из подвала и терялись в переулке.
— Не наши! — облегченно вздохнув, сказал учитель, сопровождавший Анжилена.
В переулке были открыты почти все окна, люди не спали, на разные лады обсуждая происходящее. После долгих разговоров выяснилось, что эту шутку устроила группа неизвестных парней.
— Их было, по крайней мере, пятнадцать человек, — уверяла Рыжая. — Я их видела.
Анжилен был вне себя.
— Держите меня! — кричал он.
— Держите его! — подхватила Йетта, бросаясь вперед.
В действительности же он больше нуждался в том, чтобы его поддерживали, а не держали, потому что был близок к апоплексическому удару.