— Ну что ж, возьмем, — согласился Пеппи, шевеля носом.
Таким образом, на следующее утро Пеппи уезжал на вокзал в гоночном автомобиле, восседая рядом с Зораидой. Вел машину Арнальдо, вооруженный для этой цели огромными шоферскими очками. На голове у Зораиды развевалась вуаль, а Пеппи обеими руками держался за поля своей шляпы, угрожавшей улететь прочь.
Машина подняла такой грохот, что все обитатели квартала бросились к окнам. Никогда еще Зораида не выезжала из дому с таким торжеством. Возвращение, правда, было несколько иным. Вернулись они пешком, толкая автомобиль перед собой, так как у Арнальдо не оказалось денег на бензин, когда машина неожиданно встала.
Зораида в своей уныло болтающейся вуали еле передвигала ноги и отдувалась, а Арнальдо, которого расспросы любопытных вовсе не приводили в восторг, каждому повторял:
— Все из-за спешки! Уехал без бумажника!
Еще несколько дней после отъезда Пеппи дядя медлил и не отдавал богу душу, но, наконец, все-таки решился. Об этом сообщала сбивчивая и трогательная телеграмма, которую Зораида со слезами на глазах показывала соседям.
— Что вы хотите? — бормотала она. — Я хоть его и не видела никогда, но уже успела полюбить.
Арнальдо от имени всех жильцов отправил телеграмму с искренними соболезнованиями, подождав несколько дней, отослал еще одно послание, в котором назначил Пеппи телефонный разговор с баром Ремо.
«Друзья искренне желающие вам здоровья, — говорилось в телеграмме, — приглашают вас завтра двадцать часов телефонную станцию».
В этот вечер бар Ремо был переполнен.
Зораида, которая после долгих колебаний все- таки решилась «для приличия» нацепить траурную ленту, сидела в окружении подруг и вздыхала перед пуншем. Арнальдо нервно шагал взад и вперед по залу, заботливо сопровождаемый молчаливым Темистокле. Анжилен время от времени спрашивал у мальчишек, который час, затем смотрел на часы, висящие в баре, и повторял:
— Отстают на десять минут.
На что Йетта неизменно отвечала:
— Как так? Ещё на десять?
Заглянул приятель Арнальдо, владелец гоночной машины, узнать, что слышно.
— Пока, ничего, — ответило ему хором несколько голосов.
На секунду забежала Рыжая, чтобы позвать Ренато.
— И ты среди этих воронов? — громко крикнула она, но тут же должна была ретироваться, сопровождаемая угрожающими возгласами.
Несколько раз звонили на телефонную станцию, и, наконец, когда все уже потеряли надежду, и каждый с жаром высказывал свои предположения о причине столь долгого молчания, зазвонил телефон.
— Мы слушаем! — крикнул Арнальдо, подбегая к аппарату.
В трубке послышался чей-то гнусавый голос. Арнальдо прижал трубку к уху, а остальные сгрудились вокруг него, не спуская, глаз с его лица.
— Да… да… — говорил парикмахер. — Барон… Как? Хм, если он не барон, то, значит, его отец или дедушка бароны! Как?.. Не знают? Может, быть, это кто-нибудь другой? Нет? В вашей деревне нет ни одного барона? Что же это тогда за деревня? Пеппи. Да, Пеппи. Как вы сказали? Да, умер, это мы знаем. А сам-то он где? Как вы сказали? Вы с ума сошли!
Рука Арнальдо вместе с трубкой упала на стол, и все ясно услышали пронзительный голос, который что-то возмущенно доказывал.
Когда этот голос немного успокоился, побледневший Арнальдо снова взял трубку и заговорил:
— Нет, послушайте, вы что-то путаете. Да я и не думал никого оскорблять! Поймите, это известие меня очень взволновало! Объясните, пожалуйста… А вы уверены? Но ведь умерший дядя все оставил ему! Как? Э-э, нет, слава богу! Но ведь он здесь столько задолжал!
Все снова услышали скрипучий голос, потому что Арнальдо выронил трубку из рук. Через минуту голос телефонистки спокойно спросил: «Поговорили?», и разговор был окончен.
Арнальдо невидящими глазами уставился на окружавших его людей. Затем отодвинул тех, кто стоял рядом, подошел к стойке и попросил коньяку.
— Ну что?
— Что случилось? — раздалось со всех сторон.
Арнальдо выпил коньяк и проговорил:
— Никакого барона. Это единственное в мире место, где даже не знают, из какого теста сделаны бароны. Покойник есть, что верно, то верно. Но это бедный покойник, то есть я хотел сказать, что этот покойник — бедняк! Наконец-то все стало ясно! Есть там и Пеппи, торговец китовым усом, но вчера его отправили в сумасшедший дом. Он как будто оттуда и сбежал. Оказывается, его давно уже ищут. Налей-ка мне еще один коньяк, Лаура!
Темистокле сунул руку в карман, в котором звякнули кольца и часы, и потихоньку выскользнул на улицу. В дверь снова заглянул приятель Арнальдо.