Сразу же опять поднялся ропот среди жрецов. - Он не достоин той чести, которую ему собираются оказать! - Он не уважает наших законов! - Это вольнодумство!
И тому подобное. Однако Нирдок остановил их возмущение одной единственной фразой: - Он - единственный оставшийся из проводников!
Послышались отдельные голоса: - А десятник Константин? Он может заменить его. - Он нам нужен здесь! - твердо возразил Нирдок. - Есть еще два на крайний случай! - Которые сидят в тюрьме? - усмехнулся жрец. - Вы отлично знаете, что те люди не подходит нам. В них не течет кровь нашего мира, как у Александра. - Зато с ними можно договориться! - Послушайте меня, уважаемые члены Совета, - сказал Нирдок, поднимая вверх обе руки в знак внимания. - Если вы помните, мы все обсуждали кандидатов на пост Хранителя Перевала. Неужели вы забыли предсказание жрицы Айи? Человек, не принадлежащий нашему миру, приведет чужаков и... Дальше вы помните?
Больше ему никто не возражал. Лишь один голос прозвучал в противовес: - А его чувства к Ольге?
Нирдок повернулся ко мне. - Что ты чувствуешь по отношению к Ольге?
Я подумал и неопределенно пожал плечами. - Пожалуй, ничего, кроме дружеского расположения. - Все слышали? - обратился жрец к своим коллегам.
Жрецы промолчали. Тогда Нирдок опять повернулся ко мне. - Правильный ответ, проводник. Теперь она станет Верховной жрицей, когда пройдет Посвящение. А это значит, что она будет навсегда закрыта для человеческих чувств. Ее нельзя будет любить или ненавидеть. Ее можно будет только боготворить. А когда придет время заиметь наследницу, Совет сам выберет ей мужа из числа достойнейших. Так что лучше тебе совсем забыть о ее существовании. Если ты попробуешь... Лично я не хочу твоей гибели, но тогда тебя ничто уже не спасет. Даже я... - Меня не интересует, кем она будет! - огрызнулся я. - Тем более, я не собираюсь претендовать на нее. С чего это вы взяли?.. И вот что я вам скажу. Из-за нее погибли мои друзья. Погиб человек, некогда спасший мне жизнь. А я не смог отплатить ему тем же. Да и сам чуть было... Это слишком большие жертвы за одного человека, жрец! - Она тут ни при чем, - возразил Нирдок. - Лично она - нет, - согласился я. - Но именно из-за нее заварилась вся эта каша. Кстати, Вы так мне и не сказали, какова моя дальнейшая судьба. Насколько я понял, в Город я не попадаю. Дальше что? - Вернешься домой. Будешь делать то, о чем мы уже говорили, - сказал жрец. - А если я не соглашусь? - я пристально посмотрел ему в глаза. - Если тайно последую за вами?
Нирдок хитро улыбнулся. - У тебя есть дело. Надо будет вывести этих глупцов, когда они закончат уборку Дороги.
Он кивнул на пленников. И это был чертовски хитрый ход, скажу я вам! Я знал, что без проводника им никогда не выйти с Перевала. Но я не настолько зачерствел сердцем, чтобы бросить этих несчастных на погибель, хотя совсем недавно готов был им глотку перегрызть. Нирдок знал это... - Вы применили запрещенный прием! - возмутился я. - Для твоего же блага, - парировал жрец. - Кстати, если хочешь, можешь попрощаться с Ольгой. Скоро мы отправимся в путь, а ты останешься здесь. - Валяйте! - махнул рукой я. - Так мы можем рассчитывать на твою помощь? - поинтересовался Нирдок, пытливо вглядываясь в мое лицо.
Я вздохнул. - Конечно...
Жрецы отправились в сторону пленных. Ко мне подошел дед и сказал, покачав укоризненно головой: - Зря ты так, внук! Нажил себе таких врагов!.. Жрецам явно не понравилось твое поведение. - Плевать! - заявил я. - Подумаешь, цацы какие! Я им просто сказал то, что думаю. - Здесь это опасно, Сашок! - сообщил дед. - Можно поплатиться головой! - Я не боюсь смерти, дед! - сказал я, качая отрицательно головой. - Зато я боюсь за тебя! - приобнял он меня. - Если бы не Нирдок, не знаю, чтобы они с тобой бы сделали. Будь осторожен! У них длинные руки! - А что они могут сделать вне Перевала? - удивился я. - Прислать Черных, - ответил дед, видимо, имея в виду телохранителей жрецов.
Я пожал плечами. - Пусть приходят. Мне есть, чем их встретить.
Дед как-то странно посмотрел на меня. - Ты их недооцениваешь, Сашок. Эти черти могут появиться тогда, когда ты их совсем не ждешь. И, что самое страшное, об их приближении ты и не узнаешь! Вспомни компаньона Китайца и снайперов Сикорского. Это - их рук дело! - Ладно, я буду осторожен, - успокоил я его. - Только, мне кажется, ты всетаки сгущаешь краски. Это же всего лишь люди... - В том-то и беда, что не совсем, - перебил он меня. - Никто из простых людей не знает, кто они и откуда. - Интересно... Впрочем, поживем - увидим. Может, мне и не придется с ними столкнуться, - сказал я. - Дай-то Бог! - дед похлопал меня по плечу. - Ну, ладно. Поторопись, у вас мало времени. - Последний вопрос, - я пристально посмотрел на него. - Кто такой Нирдок? Он мне показался очень умным человеком, непохожим на других жрецов.
Дед улыбнулся. - Этот умный человек очень опасен. Он молод, но уже успел стать Главой Совета. Его все слушаются, и, фактически, он заправляет всеми делами на Перевале. Не знаю почему, но ты ему понравился. Пока он стоит у власти, можешь не опасаться за себя. Но если с ним что-нибудь случится...
Он не договорил, но и так было ясно, что эта перспектива сулила мне мало хорошего. - Ладно, иди, - поторопил меня дед.
Я подошел к девушке. - Вы их нашли? - спросила с нетерпением она, а в глазах была тревога. - Да, - ответил я и, стараясь говорить беспристрастно, сообщил. - Они погибли.
Ольга закрыла лицо руками. - Боже мой! И зачем я их сюда потащила? Сейчас были бы все живы...
Я положил руку на ее плечо, почувствовав, что это горе - неподдельно. - Это плата за твое нахождение здесь, Оля. - Но я не знала! Я не хотела!.. - вскрикнула она, и в ее голосе почувствовались слезы. - За все в жизни приходится платить, моя девочка, - сказал я, гладя ее по голове. - Я верю, что ты этого не хотела. Так хотели другие, а заплатить пришлось нашим друзьям.
Девушка опустила руки и взглянула на меня. Ее лицо было мокрым от слез. - что же теперь будет, Саша?
Я пожал плечами. - Нам придется расстаться. Ты отправишься дальше, в Город, в который ты так стремилась. Там для тебя начнется новая жизнь, - я вздохнул. - А я вернусь к старой. Хотя нет, - добавил я, подумав. - После того, что я увидел и узнал здесь, по-старому я уже жить не смогу. - Но почему? - спросила она растерянно. - Почему я должна ехать туда, а Вы, Саша, нет? - Так хотят ОНИ, - коротко ответил я.
Тут на мое плечо легла рука. - Заканчивайте. Уже пора...
Это был мой дед, уже в шлеме и при полном параде. - Прощай, Оля, - сказал я.
Девушка выглядела совсем потерянной. Такая ситуация ее начинала пугать. - Я не хочу ехать с ними, Саша! - умоляюще произнесла она, оборачиваясь, и вдруг бросилась мне на шею. - У меня ведь не осталось никого в этом мире, кроме тебя! Лучшая подруга погибла, Алеша тоже. Дед...
Она сама и не заметила, как перешла со мной на "ты". А, может, специально, почувствовав, что больше никогда не увидит меня. - Твой дед здесь, - сообщил я ей. - Так что здесь ты не будешь одинокой.
Сильные руки разомкнули ее объятия. А я стоял и смотрел на нее. И ничего не мог сделать. Все было решено заранее. И ни мне, ни ей не дано было что-либо изменить...
Жрецы осторожно взяли девушку под руки и повели к дракону, на котором была установлена будка. Но она вдруг вырвалась, подбежала ко мне, обхватила руками за шею и поцеловала в губы. - Знаешь, я тогда сказала неправду о своем парне. Нет у меня никого! - Я знаю, - ответил я, прижимая ее доверчивое тело к себе.
Тут подбежали воины и разъединили нас. Единственное, что мы успели это обменяться нательными крестиками. При этом Норна так глянула на меня, что мне стало ясно, что отныне и навсегда я для них - особа, посягнувшая на святыню. И только поддержка Нирдока спасла меня от наказания за святотатство. Я заскрежетал зубами, видя, как ее уводят. Но главное - я не мог решиться на один единственный шаг, выпуская из своих рук то, ради чего, быть может, боролся и искал всю жизнь. А Ольга... После того, как ее посадили на дракона, а Нирдок и два телохранителя уселись рядом для сопровождения, она все оглядывалась на меня. А я специально отвернулся - и так почему-то хреново было на душе. Хотелось верить, что там ей будет лучше, и она забудет, что существовал когда-то такой Санька, которому она оказалась далеко не так безразлична, как он думал. А этот Санька, глупец, понял это только тогда, когда окончательно осознал, что больше уже никогда ее не увидит...