На работу я опоздал всего лишь на 15 минут и сразу же окунулся в «текучку». Вынырнул я из неё лишь к обеду и стоя в очереди в столовой, я вдруг вспомнил, что не перевёл телефон в режим обычного приёма. Вынув его из кармана, я увидел на экране цифру тринадцать - тринадцать пропущенных звонков и моё пофигистское настроение вмиг лопнуло как мыльный пузырь. Девять из них были от Светки, один от старого знакомого и три с одного и того же незнакомого номера. «Вот это действительно катастрофа» - резюмировал я, пряча телефон в карман. Подошла моя очередь, но есть перехотелось, и я ограничился крепким чёрным чаем. Телефон я так и оставил в беззвучном режиме, потому что реагировать на истерику жены, был не готов. А что истерика будет, даже целая буря, я был уверен. «Кто же ещё звонил?» - размышлял я, потягивая тягучий чай. Вдруг меня осенило - Толян! Это звонил Толян. Наверное, хотел сказать, что благополучно выбрался из страны и сейчас, например, в Лондоне. Ведь между нашими странами нет договора об экстрадиции. Моё настроение, в очередной раз прыгнуло вверх и, осушив терпкий чай двумя неприлично большими глотками, я заспешил к рабочему столу.
Только показавшись на пороге, я получил фразу-стрелу с истинным мужским сочувствием от Валентина - Тебя шеф обыскался. Уже два раза заходил. Твоя благоверная звонила ему. Валёк скорчил гримасу сожаления, а у меня внизу живота появился свинцовый шар, величиной с арбуз. Я развернулся на каблуках и словно столетний дед, зашаркал к кабинету начальника. Постучав робко и для виду, я открыл дверь. Сергей Борисович держал телефонную трубку у уха и укоризненно кивал головой, при этом нервно отбивая пальцами дробь по столешнице. Увидев меня, он резко и нервно махнул мне рукой, а в трубку произнёс: Светочка, вот пришёл твой оболтус. Сейчас, я думаю, он всё объяснит. Серая совдеповская трубка напоминала мне топор палача, а эти пять шагов по кабинету - прогулку по эшафоту. Но убежать я не мог, нет, мог, конечно же, но что потом? Под укоризненный и всё же сочувственный взгляд шефа, я взял трубку. Она показалась мне такой тяжёлой, что я чуть её не выронил.
- Да - в моём голосе не было жизни, только лишь глухое и безликое «да».
- Ты где был этой ночью? - по голосу супруги я понял, что она была на грани нервного срыва. Она не говорила, не кричала. Она хрипела.
На ум почему - то пришло не совсем удачное сравнение с собакой на поводке, когда она уже хрипит, от того что ошейник передавливает горло.
- У мамы - мой голос тоже не отличался жизнерадостностью.
- Я сегодня звонила твоей маме. Она сказала, что ты даже не звонил, - Светка заскулила, и мне стало её очень жаль.
- Света, Светочка - я вжал трубку в самое ухо, - я всё тебе объясню. Я вечером приеду домой и всё тебе объясню. Хорошо? - в какой-то миг, я и правда, поверил, что грозы, шторма, тайфуна не будет. Что эта беда прошла стороной. Но я плохо знал свою супругу. Волна цунами выросла передо мной мгновенно.
- Где ты был? - её голос зазвенел, словно она выпила стакан жидкой, легированной стали. Выпила одним глотком. Мне даже показалось, что в кабинете задрожали стёкла. Мой потухший взгляд уткнулся в стену, но краем глаза я заметил, как с кресла сполз Сергей Борисович и почти бегом выскочил из кабинета.