— Только бегущей строкой.
Теперь с места вскочил Кривошеенко:
— Уроды, интересно, за что я им «бабки» плачу? — он выхватил из внутреннего кармана пиджака мобильный телефон и быстро набрал номер.
— Где журналист, который должен был находиться перед штабом ещё час назад?
Что ответили Кривошеенко с другого конца провода, Козаченко не расслышал, но, судя по ответу Сергея Александровича, оправдание телевизионщиков начальника охраны не удовлетворило.
— Вот что, дорогуша, — когда кум начинал так говорить, Козаченко всегда ощущал в себе волну неприязни к старому товарищу. Ещё со студенческих лет. Тот имел такую способность, одной фразой с определённой интонацией унизить человека настолько, что тот чувствовал себя оплёванным с ног до головы. — Или вы начинаете нормально работать, или я проведу некую аудиторскую проверку в вашем ведомстве. Через сколько твой репортёришка смонтирует материал? Через два часа? Через час! Понял? И не более.
Кривошеенко отключил телефон, но в карман не положил. Сжал в кулаке.
— Во как, Николаевич. Совсем оборзели! Оказывается, мало купить телеканал и частоту. Нужно ещё купить каждого журналюгу, по отдельности, чтобы работали, как следует. И ведь деньги на моём детище гребут неплохие. Нет, всё мало.
— Что ты намерен делать? — устало поинтересовался Козаченко. Чёрт его знает, может кум и прав в своих действиях.
— Сделаем телерепортаж с места событий. Запустим в эфир, — Кривошеенко вскинул руку, приоткрыв часы на запястье, — Сейчас три… В пять часов. И прогоним раз пять, через каждые полчаса. Поверь мне, эффект будет.
— Не успеют. — тяжело выдохнул кандидат в президенты. — До пяти не успеют.
— За те деньги, что они могут лишиться, поверь мне, сделают. — уверенно тряхнул головой Кривошеенко и снова приложил к уху мобильный телефон.
Геннадий Сергеевич прошёл в центр собранной ещё вчера сцены, с которой он будет вести на всю страну телемарафон о результатах второго тура выборов президента. Художники — оформители, как отметил Молчуненко, особую изобретательность не проявили. Всю заднюю часть стены украшали большие предвыборные плакаты обоих кандидатов в президенты. С левой стороны от камер, оформители изобразили украинский девичий венок, на фоне пшеничного поля, ленты которого имели цвета национального флага Украины: жёлтый и голубой. Внутри венка виднелась надпись: КОЗАЧЕНКО — ТАК! Плакат предвыборной кампании премьер-министра, разместившийся с правой стороны тоже особой оригинальностью не отличался. На зелёном фоне белели огромные печатные буквы: ЯЦЕНКО — СТАБИЛЬНОСТЬ, УВЕРЕННОСТЬ, БУДУЩЕЕ! И портрет кандидата. Никаких дополнительных рисунков, излишеств. Между плакатами, по центру подиума, установили тумбу для ведущего, в результате чего Молчуненко, как бы, оказался меж двух враждующих лагерей. Геннадий Сергеевич усмехнулся: а ведь так оно и есть. Как говорится, из двух зол выбирают меньшее. Но в данном случае и выбирать было не из чего. Одно другого стоило. Однако, как, какими словами дать понять людям, что их снова использовали? И те, и другие. Дилемма.
— Геннадий Сергеевич, вы готовы?
Молчуненко тряхнул головой:
— Да.
— В таком случае, — редактор телемарафона подошёл к нему, протянул листы с текстом, — начни с обзора дня, после дашь «мостик» к выступлению Тараса Коновалюка.
— Из штаба Яценко?
— Совершенно верно.
— Что-то экстраординарное?
Редактор повёл плечами:
— Пока неизвестно. Но они настаивают на выходе в прямом эфире. Так что будь готов ко всему.
Редактор вскинул руку сведя большой и указательный пальцы в кольцо. Всё «о'кей». Данный жест у него обозначал одно: закругляйся. Заканчивай мысль двумя — тремя предложениями. Пора делать «мостик».
— Итак, — Молчуненко слегка кивнул головой. Понял. — По последним сводкам, как бы сказали в военное время, пока на избирательные участки пришло 43 % населения Украины. По сравнению с первым туром, это на четыре процента меньше, чем пришло людей на избирательные участки на данное время двадцать восьмого октября. Но, день впереди, и будем надеяться, избирательная активность населения нашей страны увеличится. А у нас сейчас состоится прямой эфир со штабом Владимира Николаевича Яценко.
На мониторе высветился зал кинотеатра «Дніпро».
Интересно, подумал Молчуненко, что любопытного нам собираются передать.
Объектив вывел на передний план Тараса Коновалюка. Небольшого роста, с глубокими залысинами, круглым лицом, тонкой полоской усов и большими, грустными глазами, Тарас Гнатович Коновалюк мало походил на своего отца, основателя национального движения «Украинское сопротивление», погибшего восемь лет назад, при довольно загадочных обстоятельствах в автомобильной катастрофе. После его смерти «Сопротивление» разделилось на несколько течений и партий, а сын покойного Гната Петровича, после активного участия в маршах протестов против ныне действующего президента, неожиданно для всех оказался в стане премьер-министра.
Молчуненко несколько раз встречался с Коновалюком, и пришёл для себя к выводу, что более трагической фигуры в украинском политикуме, чем Тарас Гнатович найти было невозможно. В стане оппозиции к нему относились как к предателю дела отца, причём доходило до того, что сына погибшего политика в прошлом году, в годовщину дня рождения Гната Петровича, не допустили не только до могилы, но даже до ворот кладбища. В команде же премьер-министра многие депутаты не могли простить Тарасу Гнатовичу его активную позицию против президента, с которым большинство из них поддерживали самые тёплые отношения.
Коновалюк вскинул в объектив камеры чёрные, уставшие глаза, и, подняв перед собой несколько напечатанных листов, начал говорить:
— Мы только что получили довольно любопытную информацию, связанную с деятельностью штаба Андрея Николаевича Козаченко. Вот о чём в ней говорится. — Тарас Гнатович поднёс листы ближе к глазам. — Читаю по тексту распоряжение, подписанное самим кандидатом в президенты от оппозиции: с 21.00 и до объявления результатов голосования, необходимо провести несколько акций, разных по содержанию, но имеющих одну цель. Первая: контроль за подсчётом результатов голосования, и параллельный подсчёт голосов на Майдане, посредством привезённых протоколов с мокрыми печатями с избирательных участков. Для этого использовать все транспортные средства, которые находятся в распоряжении штаба. Всеприлюдно, и неоднократно объявлять результаты экзит — полов, проведённые независимыми экспертными компаниями. Данные действия производить до объявления победы Андрея Николаевича Козаченко. Задача данной акции: не допустить со стороны ЦИК зафиксировать, — Коновалюк вскинул голову, — как они написали, незаконную победу премьер-министра во втором туре голосований. Способы организации проведения акций: массовка на Майданах в Киеве и областных центрах, молодёжная организация «Час», молодёжное движение «Молода Украина», первичные партийные организации «Незалежной Украины». Задача вторая: расширить палаточный городок на Майдане Незалежности. 22 числа, в случае, если результаты голосования окажутся сфальсифицированными и будут не в пользу кандидата от оппозиции, провести акции протеста на Майдане, перед Верховной Радой Украины, резиденцией президента на Банковской и перед ЦИК. Акция третья: в случае, если Центральная избирательная комиссия всё-таки, независимо от желания народа, примет антиконституционное решение и объявит президентом Украины В.Н. Яценко, провести блокирование административных зданий в столице Украины, особенно обратить внимание на ЦИК. Задача четвёртая: превратить Верховную Раду Украины в единственный легитимный орган государственной власти, сорвать официальное объявление результатов выборов второго тура, не дать возможность противнику узурпировать власть. — Тарас Гнатович опустил листы. — Как вы видите, выборы ещё идут, а наши конкуренты уже точно знают, кто должен одержать победу. Кто станет истинно народным президентом, а кто узурпирует власть. По моему, никаких комментариев, по данному поводу, больше дать и не возможно.