По моему сигналу окружающая свита жены, состоящая из десятка дружинников, прибывших с нею, покинула зал форта, все-таки клятва - это своего рода таинство, и негоже его созерцать посторонним.
После скорой подготовки все присутствующие эльфийки, включая трехлетних малюток, и единственный юноша - Сулмердил, надрезали себе пучку большого пальца, произнося слова магического ритуала и признавая себя вассалами принцессы Витаны. Я предложил красавице основать новый Дом, но она парировала тем, что для этого необходимо как раз более сотни одаренных подданных.
- Поздравляю вас всех! Пока судьба новой эльфийской ветви не предопределена, вы вливаетесь в многорассовую команду графства Арканум, на территории которого действует свой источник Жизни. Витана, сопроводи соплеменников к роднику, когда действие пиратского зелья закончится, им понадобятся силы, чтобы окончательно привести себя в порядок, а я распоряжусь о комнатах для ночлега в замке.
Все эльфы потянулись за моей красавицей, однако с одним из них я планировал пообщаться поплотнее, и как можно скорее.
- А вас, Штирл…, тьфу, Сулмердил, я попрошу остаться.
Эльф взглянул на Витану и сглотнул слюну в предвкушении очередного неприятного разговора, от которого он, как присягнувший моей жене вассал, уже не сможет отвертеться. Принцесса кивком подтвердила полномочия мужа, хотя еще во время клятвы верности продемонстрировала остальным семейную татушку и обозначила графа Влада Севера как лидера над собой и всеми ее подданными.
Меня интересовали некие договоренности сожительства эльфов с пиратами на островах, и особенно с церковниками Многоликого, последнее время подмявшими власть над советом капитанов. Однако вытягивать с эльфа подробности силой или уговорами я посчитал глупым и долгим занятием, обдав его фигуру плетением глубокого сна из школы Жизни.
Как только беззащитный юноша, не ожидавший подвоха, рухнул на пол, я с помощью ментальных навыков разумника аккуратно проник в его мозг.
Провозился с ушастым потомком подонков я более двух часов, но яркие моменты истории его Дома, а заодно магические навыки Подмастерья Жизни и Смерти после проделанных манипуляций стали моим достоянием. Напоследок некоторые участки памяти я стер подчистую, уничтожая опасные знания для любого на этой планете.
Секрет сосуществования с пиратами и церковниками состоял не в наличии магов Жизни, которые сами по себе редко встречаются среди людей и полезны для воинов любой расы, отнюдь. Ответ имел другое название – мутанты.
Потеряв множество подданных в первый год после переселения, старейшины клана, вооружившись знаниями по преобразованию животных и навыками работы с алхимическими зельями, задумали воссоздать армию слуг и воинов-мутантов из людей, проведя огромное количество опытов над местными немногочисленными поселенцами и захваченными в море пленниками.
Однако до нашествия армады пиратов их замыслам в полной мере не суждено было осуществиться, не хватило времени, и, более того, капитаны разбойников выместили всю свою злобу за потрепанные в сражении команды, практически истребляя Дом эльфов до критической численности.
Кто из вольных разбойников остановил казнь в тот далекий день и почему - юноша не знал, но едва быт ушастых в амплуа подконтрольного поселения наладился, случилась новая напасть в лице церковников, прибывших несколько десятков лет назад на острова за свежими верующими, и дистанцироваться от них ушастикам тоже не удалось. Нет, они не пошли в услужение как маги Жизни, но заключили вынужденный союз с епископами, поставив печать зависимости от Многоликого на чело Главе Дома и старейшинам.
Лидер отшельников, к чести сказать, позволил заклеймить верхушку клана, сокращая тем самым продолжительность их жизни, и скрыл от младших поколений страшные знания, справедливо опасаясь в будущем если не осуждения родного семейства, то казни со стороны братьев из Священного Леса. Ведь они фактически предали устои эльфов, как магов исцеляющей стихии, назначение которых - развитие флоры и фауны, а не вмешательство в геном разумных существ, созданных богами. Причем выведенные новые виды зверей, как то единороги, мантикоры и им подобные к этому часу считались позволительным отступлением, так как помогали ушастому народу выжить и не подчинялись никому другому, а опыты над людьми или другой расой - табу.