Подробности мы почерпнули из уст Аффурии, дочери Таринки, которая созналась в преступлении и его подоплеке, едва мать переступила порог ее теперешнего тюремного «чертога». Меня, единственного из чужеземцев, пригласила на первый допрос сама королева, хотя я бы на ее месте прежде побеседовал с близким человеком наедине. В такой обстановке нередко выплывают нелицеприятные подробности жизни венценосной особы и ее ближайшего окружения, но очевидно лимит доверия со стороны Таринки к графу Северу еще не исчерпался.
На мое возвращение и добычу трофея из апартаментов Лилит никто из посвященных дочерью в тайну заговорщиков не рассчитывал, и если бы не поспешность и ошибка молодой тифлингессы при захвате власти во дворце, их план вполне мог сработать, как должное.
Верховная жрица Пардус, как более мудрая и умелая интриганка, предлагала дождаться новостей от троицы воинов охраны, обработанных силой нового покровителя-бога на убийство королевы, тогда дочь, почти беспрепятственно, займет трон. Кто же мог предположить, что бойцы расценят исчезновение цели в пространственном кармане как сигнал к атаке.
Но то, что в действительности происходило с Таринкой, жрица не знала, даже запрашивая подсказок у бога-покровителя, а при захвате трона не сочла достойным маленький нюанс, в виде соперницы за право наследства, а именно второй, младшей сестры по имени Домития д`Ная, которая в отличие от старшей, считалась любимицей многих придворных фигур. Именно это обстоятельство заставило Аффурию поспешить объявить себя новой королевой еще до получения приятных известий о смерти матери.
Барон Машион Домариен, в отличие от самозванки, обладал беспрекословным авторитетом среди воинов и дружинников правительницы, так как сам воспитал многих мечников. К большому разочарованию претендентки, он совершенно не прислушался к ее аргументам в отношении скоропостижной гибели на чужбине Таринки д`Ная, также проигнорировав последующие обещания озолотить в случае перехода на сторону зачинщиков, а затем и угрозы отправить гнить его тело на рудники.
Легко подавив силовую поддержку бунтовщиков, состоящую из части глупой и агрессивной молодежи тифлингов и оставшихся на чужбине пард, глава дворцовой стражи запер избитых лидеров неудавшегося переворота в тюрьме до прибытия настоящей хозяйки королевских покоев и отправил группу поддержки в Тенгрию, куда со слов дочери направилась мать. Импульсивная, как все молодые тифлингессы Аффурия, очевидно до начала акции не ставила себе вопрос: «Почему барон Машион сам не захватывает власть во время отсутствия госпожи, обладая необходимыми ресурсами и знаниями?», иначе поражения вполне можно было избежать, а подстрекателей в лице жриц Пардус уничтожить или выслать из страны.
И, думаю, мудрый воин, оставшись верным Таринке д`Ная, не прогадал, судя по многообещающему нежному прикосновению королевы ладошкой к его щеке и короткого кивка головой. От меня их любовная связь не укрылась, а дочь, как и остальные придворные, скорее всего, о близких отношениях матери-вдовы с главой охраны не знают.
Любовь – священное чувство на Розе Миров, и даже угроза смерти в случае непослушания новой госпоже не толкнула мужичину на предательство.
- Я не пойду с тобой к парде, Влад, - заявила Таринка, с которой мы уже некоторое время как перешли на «ты». - А в отношении Витаны - водить ее к приемной матери перед казнью или нет - сам решай. Скажу одно, живой мне эта стерва не нужна, и надеюсь, ты в состоянии без палача предопределить судьбу неблагодарной жрицы-приживальщицы. Мне же предстоит сделать более страшный выбор – что делать с родной дочерью.
То, что верховная жрица подчинена богу Порока, одно из имен Многоликого, я увидел в виде магического, невидимого в обычном зрении знака на лбу пленницы сразу, войдя в ее камеру, так как уже предполагал мотивы поступков и вычислил божество, затуманившее ей разум через посулы бессмертия и могущества. Но для меня оказались полным сюрпризом последующие слова израненной, но далеко не сломленной женщины.