— Он мне сам рассказывал. Я прошлой ночью ужинал с дедом, и он мне говорил о вас много хорошего.
— Я польщена.
— Еще бы. Насколько мне известно, дед всегда отличался великолепным вкусом на женщин.
Лиз захотелось сменить тему разговора.
— У вас хорошие взаимоотношения с дедом?
— У меня с ним всегда были хорошие отношения. Когда погибли мои родители, я стал для него и внуком и сыном в одном лице. Он просто до безумия любит меня. — Хэмиш снова кивнул на дорогу. — Придерживайтесь правой стороны развилки. Слева илистые отмели, они идут от южной части острова. Там водится очень много моллюсков, если вы, конечно, приветствуете такой вид еды.
— Я буду это иметь в виду.
Проезжая под деревьями, они заметили впереди дома. Подъехав к внутреннему дворику, Лиз остановила машину. По раскиданным вокруг инструментам можно было сделать вывод, что перед ними ремонтная мастерская, оказавшаяся при более внимательном рассмотрении конюшней. Мальчик-подросток с кожей цвета кофе с молоком расчесывал серую лошадь под развесистым вирджинским дубом.
— Доброе утро, Джеймс, — поприветствовал мальчика Хэмиш.
— Здравствуйте, Хэмиш, — ответил Джеймс, помахав щеткой.
— Это Элизабет Барвик.
— Привет, — улыбнулся Джеймс.
— Привет, — ответила Лиз.
— Пойдемте, я покажу вам одно местечко, — Хэмиш повел Лиз с внутреннего дворика вниз по тропе меж редкими деревьями. Они шли всего минуту и оказались на расчищенном под пашню участке леса на краю соляной топи. Перед ними была невысокая стена. Приблизившись, они увидели надгробные плиты. — Это фамильное кладбище, — сказал Хэмиш, открывая ворота.
Над кладбищем возвышался огромный камень с надписью «Элфред Драммонд, хозяин острова Камберленд, 1740–1829».
— И он действительно был хорошим хозяином, — продолжал Хэмиш. — Он управлял островом, как король. Говорят, он даже нескольких людей повесил, воздав им по заслугам.
— Как он оказался здесь? — поинтересовалась Лиз.
— Этот остров в 1765 году ему подарил король, с которым через одиннадцать лет он вступил в войну. Он должен был быть делегирован для подписания Декларации о Независимости как официальный и полномочный представитель Джорджии. Но он задержался в пути, и его заменил Баттон Гвиннетт.
— Почти отец родной своей страны, — сказала Лиз.
— Почти, — Хэмиш двинулся мимо группы надгробий и остановился у другого камня. — Вот здесь, в одной могиле, лежат мои родители, — сказал он.
— Жермен рассказала мне, как они погибли.
Хэмиш махнул рукой:
— Тут похоронено много Драммондов. А теперь этот. — Он указал на очень старый камень, лежавший над кирпичным бордюром.
«Священной памяти Генерала Генри Ли из Вирджинии,
Умершего 25 марта 1818 года в возрасте 63 лет».
— Это был Всадник Гарри Ли, отец Роберта Ли, — сказала Лиз. — Но как случилось, что он умер здесь?
— Он заболел на борту корабля, проходившего мимо Камберленда, и высадился здесь умирать.
Теперь они стояли у вертикального надгробия. Лиз прочла надпись:
«Останки Генерала Генри Ли были перевезены
в Лексингтон, согласно указу Генеральной
Ассамблеи Вирджинии 28 мая 1913 года».
Хэмиш продолжал:
— Старик Элфред похоронил его на фамильном кладбище, а когда останки были перевезены в Вирджинию, наша семья оставила могилу генерала в первоначальном виде.
— Я не припомню, чтобы видела когда-нибудь на кладбище пустую могилу.
— Я тоже, — усмехнулся Хэмиш. Окинул взглядом небольшое кладбище. — Я всегда думал, что меня похоронят здесь, но теперь я в этом сомневаюсь.
— Почему сомневаетесь?
Хэмиш указал в сторону болота всего в нескольких футах от кладбища.
— За эти годы море слишком приблизилось к границам кладбища. При нынешнем состоянии дел, стоит начаться весеннему половодью и юго-восточному шторму одновременно, это место сразу же будет затоплено. Дедушка хочет перенести кладбище на более удаленную от моря территорию. Вскоре за это возьмутся специально вызванные дедушкой профессор и несколько студентов факультета антропологии Университета Джорджии. Могилы слишком старые, чтобы выкапывать из них гробы. Здесь нужен более деликатный подход, и дед беспокоится о том, чтобы как можно меньше потревожить прах предков. Он хотел, чтобы его тоже похоронили на этом кладбище, и очень огорчен, что надежды рухнули. Но все-таки большую тревогу у него вызывает наступающее на кладбище море.
— Хорошенькое место. Я бы сама не отказалась тут полежать в ожидании судного дня.