Время шло, я коченел всё больше, и пока не представлял что буду делать дальше. Но перспектива того, что меня «подхватит» патруль держала здесь животным страхом. В это время патрулям «миротворцев» можно было вести огонь на поражение. Но ладно бы получить пулю в голову – среди патрульных «контрактников» попадались такие, что получали особое удовольствие либо от работорговли, либо от «охоты на выбивание». И то и другое имело один результат, но в любом из этих двух положений – сдохнуть дадут не сразу.
Тело уже не хотело двигаться, и каждое такое движение пронизывало холодом до костей. Меня начало трясти, и нельзя было сомкнуть челюсти, что бы не стучать зубами.
Уже стало светло, я окончательно окоченел, но никаких звуков, кроме шевеления мусора на ветру, не было слышно. Пускаться вплавь было бессмысленно – доплыть до другого берега залива было нереально далеко, да и видно было бы меня хорошо. Возвращаться – неясно что происходит за тем забором, из-под которого я вынырнул сюда. Двигаться вдоль берега – возможно и так, но тогда не в сторону реки – там я выйду на открытую местность, и кто знает зачем пришёл сюда патруль? Значит, можно потихоньку двигаться к устью речного залива.
Там, насколько я помню, большая сливная труба. Канализация, хоть и давно запущенная – но работающая. И в моей ситуации вонь и то, что оттуда течёт – сейчас не имеет существенного значения. Потому что во-первых там укрытие, во-вторых там теплее, а в-третьих… Я сейчас не готов был рассуждать, мною двигали скорее какие-то звериные инстинкты, появившиеся и развивавшиеся во мне последние годы. Именно в эти самые годы, когда здесь всё началось, когда я стал «переводягой».
Часть 1. Переводяга. Глава 1.
Часть 1.
Переводяга.
Глава 1.
Меня зовут Ноєль Сантиро, мне 42 года, и я переводяга. Это не тот, который работает языком, или с языком. То переводчики. У меня же всё гораздо прозаичнее – я занимаюсь тем, что ПЕРЕВОЖУ людей и/или что-то ценное через «ничейные» зоны. Вроде проводника, только не просто показываю дорогу – а доставляю, или обеспечиваю переход, из одного места в другое. Как в задачнике – из пункта «А» в пункт «Б», возможно с посещением «В».
Я не сразу к этому пришёл, и долго думал о том, какой у меня есть выбор. Наверное, он всё же есть – но между возможностью сдохнуть на плантациях в качестве раба или батрака, и превратиться в бомжа, или бандита, я выбрал то, что хотя бы отдалённо имеет признаки свободы. Стал зарабатывать исключительно своим умением и трудом – но считать меня «суперменом» ошибочно. Хотя, меня неоднократно пытались привязать к месту моего проживания – привлекали на отработки, ловили вне мест работы (с последующим наказанием и работой в качестве временного раба), или просто проводили «разъяснительную работу» без последующей медицинской помощи (с этим вообще у нас редкость и сложность). Не считая того, что просто грабили на улице, ломились в дом с обысками, отбирали документы при проверке и заставляли их отрабатывать…
Здесь правила очень просты: работать обязаны все, причём за еду и воду, тогда не выселяют и позволяют пользоваться жильём, которое тебе раньше принадлежало. Есть «комендантский час» – с десяти вечера до шести утра. Город разделён на части, передвижение ограничено, контроль при пересечении бесчисленных границ – районов, секторов, зон влияния, мест работы и жилых зон… Город оцеплен сетью контрольно-пропускных пунктов, между которыми целая система датчиков и ловушек, которые не дают мигрировать местному населению. Контроль со стороны «легальной» власти, и ещё жестче и со стороны банд. В сёлах и городках ситуация похожа, но чем меньше селение – тем немного проще. Но те, кто в сёлах – обязаны работать на земле, это в стране главный оставшийся ресурс, пока ещё работающий, надежда на выживание, и способ расчёта за всеобщие долги, которых больше чем надежда. Долги – это всё что осталось у тех, кто здесь живёт.
Что бы было понятно, почему всё именно так и откуда взялось, сделаю небольшой экскурс в то, что происходило последние годы. Наверное, всё началось с неуважения к себе, с элементарного выбрасывания семечной шелухи на асфальт и окурков в окна, поощряемого всеобщим равнодушием. Хватило всего двух поколений потребительства, что бы отучиться делать что-либо существенное и угробить то, что досталось от предыдущих поколений. И это не «Матрица» в телевизоре, люди сделали это всё сами…