Судя по всему, патруль был усиленный, значит пальбу услышали и место определили. Никто с нами цацкаться не собирался, но и деть нужно было нас куда-то. Подошёл офицер, оказался переводчиком. В смысле, языка. После недолгого выяснения четверых из нас посадили за руль машин из колонны, остальных кроме меня вывели на дорогу и направили с сторону села.
Колонна построилась, сельськие водители оказались в её середине. Меня, довольно неохотно развязав, посадили на броню одной из машин патруля. Сзади меня оказался пулемётчик, сидеть было неудобно и я рисковал слететь на ухабах, но понимал, что любая попытка сбежать закончится очередью в спину.
Рядом со мной взгромоздился переводчик, ствол его автомата дышал мне в печень сзади. Но, выбравшись на более ровную дорогу, у нас случился разговор:
- Хорошо владеете языком – старался я перекрикнуть шум двигателя – что заканчивали, если не секрет?
Переводчик посмотрел на меня с некоторым презрением, затем отвернулся. Я не настаивал на продолжении разговора, но машину тряхнуло – и я выругался. Как мог, не церемонясь. Но что-то в моих сложноподчинённых выражениях зацепило переводчика. Он с некоторым удивлением спросил:
- Каким языками владеете ещё?
- Только ругаюсь на нескольких – ответил я с вымученной улыбкой (мне действительно было больно, рану растрясло).
Офицер едва заметно улыбнулся, достал сигарету и закурил, затем продолжил:
- Скоро возвращаюсь домой – он затянулся с таким наслаждением, что мне даже захотелось курить, при полной аллергии на табачный дым.
- Здорово, а где дом?
- Там – уверенно ткнул рукой переводчик – с другой стороны Земли.
- Она круглая, можно идти в любую сторону и не ошибиться – попытался пошутить я.
- Да, и снова вернуться сюда – едва заметная улыбка растаяла на лице офицера.
Мы ехали молча ещё довольно долго, и уже показались редкие огни города в надвигающихся сумерках. Где-то впереди был блок-пост, там меня сдадут. Если потом попаду домой, то нескоро. Нужно было что-то делать…
Наверное, на моём лице всё было написано. Во всяком случае, переводчик ощутимо напрягся. Не совсем поняв, что происходит, мы оба всматривались с какое-то движение у блок-поста. Там стояло много техники, бегали какие-то люди. Издалека было сложно разобрать, кто это.
Наша колонна остановилась, офицер дал понять что бы я и не думал сбежать. Он встал на броне и через бинокль осмотрел окрестности. Наверное, что-то уже знал, так как радиостанции были у каждого патрульного, и почти у всех были гарнитуры с наушником и микрофоном. Он слушал эфир и смотрел в сторону города. Я слышал какой-то едва уловимый шум и странных запах, похожий на запах речного ила или болота.
- Ты мне нужен – вдруг произнёс офицер. Я вздрогнул от неожиданности, и какого-то уже предчувствия. Всё ещё глядя в бинокль, тот продолжил:
- Город оцеплен, и смысла сейчас идти туда особого нет. Сдавать тебя некуда. Колонна пойдёт в другое место. Ты хорошо знаешь город?
Да, город я знал. На моих глазах он превращался в то, что вызовет жёсткую депрессию даже у самого безнадёжного оптимиста. Но то, что мне предстояло увидеть – можно было представить себе только в фантастическом фильме.
Меня передали в группу спасателей. То, что это группа именно спасателей, я понял не сразу. И ещё более сложно до меня доходило то, что произошло. Только по обрывкам знакомых слов в разговорах группы я понял, что случилась катастрофа. Не думал, что всё может быть ещё хуже.
Глава 12.
Глава 12.
Меня усадили в кабину вездехода. После долгого времени холода и жёстких поверхностей, на которых довелось лежать или сидеть, сидение в натопленной кабине показалось комфортнейшим креслом у камина.
Я понимал, что права не имею ни на что, ибо стоимость моя ничтожна, но пользуясь тем, что во мне как-то заинтересованы – попросил что-то съесть. Меня подташнивало от голода, да и пить хотелось тоже.
Обратили на меня внимание не сразу, порывшись в кармане кто-то из группы с яркой спецодежде вынул начатую шоколадку, и бросил мне пластиковую бутылку с водой. Ничего вкуснее я не ел последние полгода… Почти сразу рядом со мной уселся здоровяк, так что едва можно было пошевелиться. Мы тронулись. Стемнело.