Первой открыла огонь зенитная батарея, которая располагалась во дворе одной школы, недалеко от центра Сааны. Вслед за этой батареей, огонь по нашим машинам открыли и другие подразделения городских ПВО и ПРО. Первоначально огонь этих подразделений носил беспорядочный характер, но очень быстро появились профессиональные офицеры корректировщики и батареи начали работать, стараясь предугадать сектор, который наши истребители не могли не миновать и заливали его разрывами зенитных снарядов. И нам с лейтенантом Спиро пришлось несколько изменить нашу тактику противодействия этому огню. Мы стали незаметно для зенитчиков мятежников терять высоту и теперь разрывы снарядов происходили всегда нал нашими головами.
Минуты три прошло, прежде чем я услышал голос своего старого друга. С первого моего слова Иррек догадался, с кем он говорит и разразился радостными восклицаниями. Но я мгновенно его прервал и заявил, что хотел бы встретиться и переговорить с ним. Очередной залп зенитных снарядов и ракет разорвался вблизи бортов наших «Беркутов», грохот их разрывов услышал даже Иррек и он сразу догадался, кто это в истребителях мечется над столицей. Парень быстро продиктовал мне адрес одного из своих поместий, который имел взлетно-посадочную полосу для спортивных самолетов.
Завершив разговор с Ирреком, по рации я предложил лейтенанту Спиро завершать это бездумное кружение в воздушном пространстве столицы, и лететь по следующему адресу, который только что дал мне Иррек. Не сговариваясь, мы с лейтенантом решили прорываться из города, и по дороге атаковать одно из зенитных батарей, которая наиболее злобно тявкала на нас. Пикируя и ведя огонь из всего бортового оружия, мы, словно огненный смерч, обрушились на батарею. И пронеслись на ней, оставляя после себя тела убитых и раненных артиллеристов, поврежденные зенитки. Снаряды лейтенанта Спиро поразили боезапас батареи, который не был замаскирован и располагался на грузовиках в центре огневых позиций батареи. За нашими спинами в небо поднялся гигантский столб черного дыма, и этот взрыв услышали и увидели все жители Сааны. Когда мы пролетали над спальными районами столицы, то увидели, как торопливо отключалось уличное освещение по отдельным городским кварталам. Столица погружалась в темноту.
Глава 16
Лейтенант Спиро неплохо ориентировался в пригородах Сааны, он родился и вырос в одном из богатых пригородов столицы. После успешной атаки зенитной батареи, мы ушли на малую высоту, и он вывел нашу пару за городские пределы к небольшой пригородной деревушке, со всех сторон окруженной двухметровой бетонной стеной. Через равные промежутки на стене виднелись сторожевые башенки с крупнокалиберными пулеметами. Завершая разговор со мной, Иррек предложил «тачки» бросить у ворот, не перелетая стену и не приземляясь на аэродром, а то его внутренняя охрана, при виде истребителей, сойдет с ума и откроет огонь на поражение. Мы так и поступили, один за другим наши «Беркуты» приземлялись на магистрали, подходящей к воротам этой вычурной деревушки. Хорошо, что улица была расширена так, что мы крыльями не задели домов, стоящих по ее обочине, а также то, что был вечер, на этой магистрали не было транспорта, и мы спокойно совершили посадку на эту магистраль.
Наши славные «Беркуты» приткнулись носами с пропеллерами в стену по обе стороны этой дороги, и выключили свои движки. Пока я вылазил из пилотской кабины, ко мне подскочил лейтенант Спиро и помог спуститься по крылу на землю, где были немедленно окружены местными охранниками. Все эти парни были под два метра ростом, в черных глухих комбинезонах имперских десантников и на голову одеты тактические шлемы, поэтому сейчас они для меня все были на одно лицо. Эти ребята чувствовали себя не совсем в своей тарелке, все время пытались задвинуть нас, спрятать за своими сажеными плечами, не отрывая взглядов от окружающей местности, и страшно поводили стволами автоматов при каждом крике птички или треске сломанной ветки. Пару раз наивный лейтенант попытался заговорить с ним, объяснить, что нас должны встречать, но эти парни не реагировали на его вопросы, а все внимание уделяли окружающей местности и своему оружию. Стало немного спокойнее, когда появилась еще одна десятка охранников и с ней, по всей вероятности, пара офицеров, так как эти ребята постоянно что-то бубнили в свои переносные рации, махами рук давали указания направления предстоящего движения. Один из офицеров, на секунду прервав бубнение в рацию, внимательно осмотрелся, подошел к нам и, преклонив передо мной колено, так согласно древним имперским традициям поступали телохранители, обращаясь к членам императорской семьи, сообщил:
— Ваше Высочество, через минуту мы проследуем в особняк милорда Иррека, который с нетерпением ожидает вашего появления. Приношу свои личные и извинения нашей службы, если по какой-либо причине произошла задержка с вашим проходом. Но безопасность Вашего Высочества превыше всего! — С этими словами офицер вскочил на ноги и, приложив руку к сердцу, возглавил процессию.
Находясь внутри плотного каре гигантов-охранников, мы со Спиро ничего не видели и в течение трех-пяти минут передвигались практически в полном неведении об окружающем. Это обстоятельство несколько нервировало меня, да и лейтенант чувствовал себя не очень спокойно, к тому же этот парень еще и дня не провел вместе со мной и дня, поэтому чувствовал себя чрезвычайно скованно и неловко. Только оказавшись в прихожей особняка Иррека, охранники расступились и один за другим начали покидать прихожую, свой долг они выполнили и теперь спешили занять места по боевому расписанию на внешнем периметре обороны особняка и этой деревушки, где сегодня проживали самые влиятельные и богатые люди империи. Краем глаза я заметил направляющегося ко мне Иррека, но сам ловко ухватил за локоть пробегавшего мимо охранника и бросил ему:
— Хотел бы переговорить с офицером, командовавшим этой операцией. — Парень повернул голов ко мне, встретился с взглядом моих глаз и приложив руку к сердцу, склонил голову, подтверждая, что приказ принят и будет немедленно исполнен.
Моя беседа с Ирреком подходила к концу, парень делал все абсолютно правильно и скоро вся пресса и галовидение будет принадлежать ему. Сейчас он работает над сменой руководства изданий и каналом, ему были нужны умные и гибкие люди, чем он в основном и занимается. Я рассказал ему о своих планах по изменению имперского сената, о своих контактах с Пуро и Стилом, которые в будущем станут руководителями палат имперского сената, и попросил его помочь Пуро, когда тот приедет в столицу. Узнав, что мы никуда не торопимся, Иррек предложил нам на ночь остановиться в этом особняке, принять душ, отоспаться в нормальных условиях и после завтрака возвращаться в Эдвардс.
В этом момент я почувствовал, что кто-то зашел к нам в комнату и сразу догадался, кто это мог бы быть, поэтому не разворачиваясь, спросил:
— Офицер, ваше имя, звание и должность?
— Кохлер, бывший капитан имперских войск специального назначения «Дельта», Уволен из имперской армии за участие в несанкционированной дуэли. В настоящее время заместитель командира роты охраны дачного участка «Сосновый бор».
Я медленно развернулся и затянул паузу, рассматривая этого жилистого верзилу. Одновременно со мной на Кохлера смотрели Иррек и лейтенант Спиро, который постоянно находился в комнате, но пока еще не соображал, а что именно с ним происходит в данный момент. Кохлер почувствовал эти наши взгляды, его фигура неожиданно стала меняться на наших глазах, расправились плечи, выдвинулась вперед грудь, а полусогнутые в локтях руки ладонями коснулись бедер. Ноги в коленях выпрямились, каблуками с силой уперлись в лощеный паркет комнаты, затем они громким щелчком сомкнулись. Глаза бывшего капитана потеряли былое выражение, стали прозрачными, в них исчезло что-то знакомое, человеческое — перед нами стоял солдат-убийца, готовый в любую секунду, не раздумывая выполнить приказ вышестоящего командира. В этот момент только я и он знали, что таким вышестоящим командиром для майора Кохлера стал принц регент, полковник Барк.