Злобин повернулся к Игорю Дмитриевичу.
— Предлагаю не тянуть резину.
— Поступайте, как считаете нужным, — сухо обронил Игорь Дмитриевич.
— Гражданин Дубравин… — Злобин махнул рукой. — А в прочем, действительно, зачем зря тратить время! У меня есть, чем вас прижать к стенке. Но вы профессионал старой школы, если захотите «гнать дурку», сможете это делать и день, и месяц, и год. А времени у нас просто нет. Ещё чуть-чуть, и полыхнёт не только Москва, а вся страна. Вы же могли и не приехать сюда. Сослаться на форс-мажор, никто бы не был в претензии. Но вы терпеливо дожидались в приёмной. Уже зная, что Фролов убит и не сможет оказаться в студии «Эха Москвы». Так давайте, действуйте. Выкладывайте, с чем пришли. Только не мне, а господину заместителя главы администрации. Я, если, мешаю, могу выйти.
Дубравин широко улыбнулся. Покачал головой.
— Да, Злобин… Жаль, что вы нам на глаза раньше не попались.
— Я сегодня утром кое-кому на глаза попался.
Дубравин даже не стал скрывать, что знает о нападении.
— Неужели вы думаете, что мы бы вам оставили хоть один шанс, если бы сочли нужным заткнуть вам рот? Скажите спасибо за грамотный пиар, Андрей Ильич. Многие подают в отставку, но с таким аккомпанементом ушли только вы.
— Людей вам не жалко?
— Это не люди. Это биологические роботы.
— А кем они были до того, как стали роботами?
— Профессиональными солдатами, что почти то же самое, сухо ответил Дубравин. — Вы не питерский, Андрей Ильич?
— Скорее, калининградский.
— А-а, уже родина жены президента в ход пошла. А я с Дальнего Востока. Вот уж не повезло. — Дубравин повернулся к Игорю Дмитриевичу. — Поздравляю. Наконец, научились подбирать кадры.
Игорь Дмитриевич ответил кислой улыбочкой.
— Перед тем, как вы выскажете свои претензии администрации президента, уточните для меня лично, где сейчас находятся упомянутые «изделия»? — Злобин положил перед Дубравиным записку Коркина.
Дубравин даже не стал её читать, небрежно отодвинул.
— Коркин, хоть и экстрасенс, не мог знать все, — с ноткой раздражения в голосе произнёс он. — «Изделия», о которых он пишет, уничтожены по акту два года назад. Те, что работают сейчас в городе, собраны по нашим чертежам в совершенно другом месте. «Изделия» снабжены системой самоликвидации. В качестве вещдоков они вам не достанутся. При попытке захвата металл и платы расплавит спецсоставом так, что ни одна экспертиза не установит, что это был за прибор. Если уже осматривали пост оперативного наблюдения на Ордынке, вы имеете представление, о чем я говорю.
— Где собирали «изделия»?
Дубравин с непринуждённым видом улыбнулся.
— Я, как та блондинка, не знаю, как правильно пишется: «Иран» или «Ирак».
— Из вашей шуточки я делаю вывод, что изделия дорабатывались и собирались по линии концерна «Союз — Атлант» на одном из его дочерний предприятий на Ближнем Востоке?
Дубравин с невозмутимым видом кивнул.
— Посольство Израиля было выбрано с вашей подачи? — атаковал с другой стороны Злобин.
Судя по лицу Дубравина, выпад не него никакого впечатления не произвёл.
— Религиозные чувства мусульман нужно уважать. Тем более что они инвестировали достаточно серьёзные суммы в проект. Решение принималось коллегиально. Но, признаюсь, с моей подачи.
Злобин достал из своей папки лист со схемой. Протянул Дубравину.
— Это ваши коллеги?
Дубравин внимательно рассмотрел схему, составленную совместными стараниями Сергея и Злобина.
— Ну-у, недурственно. Конечно, схемка весьма приблизительная, в деталях кое-какие погрешности, некоторые важные звенья вообще выпали. Но в целом — отличная работа. — Он передал лист Игорь Дмитриевичу. — Ознакомьтесь. А то, я вижу, вы вне себя от моей наглости. Посмотрите и убедитесь, что это не наглость, а уверенность в своих силах. Считайте меня парламентёром и относитесь соответственно.
— Вы не боитесь, что мы вас всех…
— Нет, — оборвал его Дубравин. — Это вам нужно бояться каждого телефонного звонка, каждого телевизора, каждого динамика и каждого, кто подойдёт к вам достаточно близко, чтобы произнести кодовую фразу. Слюнная лихорадка, знаете ли, никого не пощадит.
Игорь Дмитриевич отпрянул, как от удара. Веки его мелко-мелко затрепетали.
— Угрожаете? — сиплым шёпотом спросил он. — Не советую.
«Пацан, — с тоской подумал Злобин. — Хрен ты его на испуг своим шепотком возьмёшь. Давид и Голиаф, ей богу! Даже смешно смотреть. Однако родину спасать надо».