Надо же, на комплекцию природа не поскупилась, а вот на мозги…
— Это не я ворвалась в чужой номер, маньяк! — для большего эффекта топаю ногой, но засранец даже глазом не моргает.
— В чужой номер? — негодяй смотрит на меня так, точно у меня две головы, а потом снисходительно кидает: — дамочка, пить меньше надо! Это ты в моем номере.
— Это мне пить меньше нужно? Судя по запаху, это не я проспиртовалась!
Так, я сейчас же вызываю охрану, — угрожающе трясу пальцем. — Пусть они разбираются с вами!
— А мы теперь на вы? — едко уточняет, а потом нахально заявляет: — Давно пара! Совсем уже бабы ополоумели. Сами в койку прыгают к первому встречному, а потом еще и жалуются, — зло бурчит себе под нос.
— Это я прыгнула к вам в постель?
Нет, для мужчины напротив которого стоит разъяренная женщина с вазой, он слишком самонадеян.
— Вы — маньяк! — истерично взвизгиваю. — Непонятно каким образом пробрались в номер к беззащитной девушке! — на этих словах взгляд бугая красноречиво опускается на мою руку с вазой, на что я пренебрежительно фыркаю. Да разве это поможет защитить от такого… такого… вот такого огромного! Зуб даю, у него в роду затесались медведи! — Еще наверное и замок взломали! Это мой номер! И вообще я подам на вас жалобу! — решительно припечатываю. — И в полицию заявление напишу! Вот! Извращенец!
— Ну все, бестия! Достала! — теперь уже рявкает он. Клянусь, в этот момент разверглись небеса.
Встав с кровати, громила ее обходит и угрожающе надвигается на меня.
— Не смейте ко мне подходить! — предательски дрожащим голосом изрекаю, бросаясь в сторону, но уже в следующую секунду оказываюсь в загребущих руках… Нет, лапах извращенца.
Он вздергивает меня за шиворот, точно паршивого котенка.
Сузив глаза до щелок, оценивающе оглядывает, и с колючей насмешкой парирует:
— Жалобу она писать собралась. В суд на меня подать не забудь за то, что в мою кровать залезла! Это кто еще на кого должен жаловаться!
К нему? В кровать? Да он себя видел? К нему в кровать ни одна вменяемая не прыгнет, если, конечно, ее не привлекают лесники или дровосеки. Поверьте на слово, мужчина выглядит так, словно только что с гор спустился.
— А вот и посмотрим, чей это номер! Я вчера тут точно была одна! Камеры все записали!
Шах и мат, козел!
— Да ты что? — скептически хмыкает. — Если ты тут была, то где тогда был я?
— Судя по вашему стойкому амбре — в запое! — не удерживаюсь от шпильки.
Это надо же! Бородатый, неотесанный, еще и алкаш! Достанется ж кому-то подарочек. Сюрприз, я бы сказала!
Ой, зря я это сказала…
Мужчина прищуривается. Недобро так, словно в самом деле раздумывает свернуть мне шею или выбросить через окно.
Смело встречаю этот взгляд, всем своим видом давая понять, что просто так не сдамся. Он чертыхается, а потом одним ловким движением закидывает меня себе на плечо.
Раз, и мир уже вверх ногами, а перед моими глазами крепкие ягодицы, обтянутые красной тканью.
— Отпустите меня! Я буду кричать!
— Ты и так вопишь все время. Куда уж больше, — ворчит, куда-то неся мое тело.
Бью этого негодяя по… Ну по той части, которая ко мне ближе всего, требуя:
— Отпустите меня немедленно! И прекратите меня лапать, извращенец!
— Что тут лапать? — неподдельное удивление в его голосе даже оскорбительное. — Суповой набор? И как меня только угораздило…
— Пить меньше надо! — вставляю свои пять копеек.
Мир возвращается на место. И вот я стою на своих ногах, немного покачиваясь. Он что, вынес меня в коридор?
— Мне столько не выпить, чтобы вас начать лапать, — слово «вас» он выделяет, а потом хлопает перед моим лицом дверью.
Хамло!
Это он должен был выйти из моего номера, а получается… Получается, это меня выставили из моего собственного номера. В одном халате, без вещей.
Что за беспредел?
— Эй! — начинаю я тарабанить, но бестолку. Тогда, повернувшись, стучу ногой, крича: — Откройте немедленно! Там мои вещи! Мало того что маньяк, так еще и вор!
В следующую секунду дверь открывается, я и начинаю спиной заваливаться в номер.