— Что с тобой? — спросил он, отстранившись.
— Со мной все в порядке, — быстро выпалила я, снова кидаясь ему на шею. Артем перехватил мои руки и серьезно добавил:
— Посмотри, ты вся в крови.
Я взглянула на себя и увидела в центре груди рану. Темная, почти черная, кровь стремительно покрывала мое тело.
— Артем! — вскрикнула я, прося о помощи, не понимая откуда взялась эта рана.
Парень снял с себя футболку, быстро свернул ее в комок и приложил к моей груди.
— Все будет хорошо, не бойся, я помогу, — говорил он.
Свернутая ткань быстро пропиталась бурой кровью, я закричала. Меня охватил дикий ужас. Крови становилось все больше. Мое тело было липким, скользким. Боли я не чувствовала, только страх.
— Артем! — закричала я.
— Не бойся, ты справишься, — спокойно отвечал парень, удерживая бесполезную ткань на моей груди.
— Я не хочу... не хочу...
Лицо парня расплывалось, отдалялось от меня. Темной пеленой покрылся мир. Меня трясло, я задыхалась от страха и крепко сжимала руками прижатую к моей груди ткань. Я уже ничего не видела, но в отдалении слышала мужской шепот, чувствовала его присутствие и верила, что он мне поможет.
Я проснулась в своей кровати вся потная. Скомканная белая ткань лежала у меня на груди. Я скинула на пол футболку Артема, старалась отдышаться. У меня жар? Постельное белье было мокрое, волосы прилипли к лицу и шее. Вроде все в порядке, не считая моей черной полосы. Агинский затаил на меня обиду, хрен поймешь из-за чего, Настя откровенно динамит меня, отец злой, как шакал, ломает все что попадается под руку, машину покрасили криво, пришлось объехать несколько салонов, чтобы восстановить былую красоту на моей ласточке. Сплошь какие-то передряги, даже эротический сон обернулся кошмаром.
Я встала с кровати, подошла к разодранной белой ткани на полу. Встала на нее ногой.
— Это ничего не значит. Это только сон.
Приняв душ, позавтракав, я отдала распоряжения горничной сменить постельное белье, предварительно спрятав в комод чертову футболку. Сильные эмоциональные всплески напрягали. Моя психика снова проделывала выкрутасы, сначала наполняя дикой яростью, затем придавливая к земле отчаянием и острым желанием пострадать. Я бросила в дорожную сумку пузырек с успокоительным, которое выписал мне мой психотерапевт. Приму на ночь, для хорошего сна. Ненавижу врачей, особенно психотерапевтов. Бесполезная трата времени и денег. Разве можно решить проблему, прописав успокоительное? На мой взгляд — нет. Дорожная сумка была собрана, я выехала на базу отдыха.
Обширная база с территорией леса, бассейном, саунами, двухэтажными деревянными домиками и шикарнейшим видом на озеро и горы находилась в полутора часах езды от города. Танька ждала меня в условленном месте, я подобрала ее и большую часть пути мы ехали вместе.
— Это так неожиданно, я никогда в подобном не участвовала! — восторгалась Танька.
— Обычное дело. Забавы больших дяденек.
— Я прямо должна буду стрелять? Из ружья?
— Можешь прямо, можешь криво, как угодно.
— Что с настроением?
— Не выспалась.
— А я отлично спала. Всю ночь снились зеленые холмы, поля, сочная трава — это к хорошему.
— А кровь к чему снится?
— Чья кровь?
— Ну, моя кровь. Моя кровь, в моем сне к чему?
— Сейчас посмотрю, — озадачилась Таня, пошелестела в телефоне и выдала результат: — Что-то с родственниками. Ничего хорошего, даже зачитывать не хочу.
— Значит ничего хорошего, я не удивлена. У меня сейчас все через одно место.
— Не переживай, все наладится, — довольно улыбнулась Таня.
Откуда она берет этот противный оптимизм?! Так, болтая ни о чем, мы прибыли до пункта назначения. По территории базы уже расползлись люди отца и Лубовича. Мужчины в черной форме, с прицепленными рациями бродили по периметру, топча тяжелыми берцами идеально стриженный газон.
— Вот и дочь, — отец махнул из беседки рукой.
Мы с Танькой подошли поздороваться. В деревянной беседке, за накрытым столом сидели мой отец, Лубович и Настя, также меня удивило присутствие четы Агинских. Будущий губернатор был вместе со своим сыном. Эдвард с Настей чуть кивнули мне и продолжили общаться между собой, будто мое присутствие ничего для них не значило. Я почувствовала себя изгоем. Причины подобного поведения я понять не могла. Это было похоже на заговор. Я впервые почувствовала, как против меня начали плести интриги.