Попробую в этом году в поступить в институт МВД. Не помню, как я к этому пришла. Вроде Пашка предложил. Втянулась я в его работу. От учебы в нынешнем институте меня воротило, было неинтересно. Студенты косились, преподы начали давить. Видимо решили отыграться на мне за мои прошлые косяки. Зачем мучиться, если все это в итоге не принесет мне никакой радости.
Авдеев за решеткой. Десять лет дали. Можно было больше, отмазался. Лубович чувствует себя прекрасно, ушел на пенсию. Живет припеваючи. Мои показания посчитали безосновательными, все замяли. Настя уехала за границу. По слухам лицо ей восстановили. Агинский старший отделался административным штрафом, но пятно на его репутации не позволит ему стать губернатором. Однако он продолжает просиживать штаны на депутатских собраниях. Его сынок Эдвард тоже уехал за границу. Про Таньку и Юсуфа ничего не слышно. Да я и не хочу ничего про них слышать. На Таньку наплевать. На Юсуфа тоже. Интересно только, как у него с промежностью дела. Я его хорошо пырнула. Отрезала или нет? В любом случае шрамик останется на всю жизнь. Так что в следующий раз, когда он решит поиздеваться над женщиной, достанет свой черенок или то, что от него осталось и вспомнит про меня. Ха. Поделом уроду.
Про Артема я забыла. Это было минутное помешательство. Вспышка. Чувства были с моей стороны. С его непонятно что. Я перечитывала его заметки много раз. Искала возможные доказательства его симпатии ко мне. Цеплялась за строчки. Что толку? Его нет. Была бы нужна, приехал бы. Но его нет. Уже год прошел со дня нашего знакомства. Нужно забыть и двигаться дальше. У меня столько планов на жизнь. Столько хочется сделать.
Я вернулась домой с магазина, тащя в руках пакет с продуктами. Все купила по списку. Паша хочет научить меня готовить шурпу! И как мне так повезло с братом! Все то он может. И чтец, и жнец и на дуде игрец! Повезет какой-нибудь девушке. Что значит какой-нибудь? Самой лучшей, самой достойной! А его дети будут моими племянниками? Жесть. Я когда-нибудь стану тетей. Тетя Оксана. Кошмар какой. Но что-то в этом есть.
Это чья обувь? У порога на коврике стояла чья-то обувь. Кроссовки. Белые. У меня все внутри сжалось, ноги стали ватными, пакет выпал из рук. Я услышала, как быстро забилось мое сердце. С кухни доносился смех. Не может быть. Я осторожно прокралась к дверям кухни и услышала его голос.
— Посмотрим. Я не против, — я услышала низкий голос Артема.
— То есть ты уже все решил? — засмеялся Пашка.
— Тут от меня мало что зависит. Барышня не простая, с характером.
Оба засмеялись.
— Нормально все будет. Может не сразу. Повредничает, — говорил Пашка. — Тебя год не было. Она ждала, но виду не показывала.
— Так нужно было. Встретимся, поговорим на холодную голову.
Это они сейчас обо мне? Он хочет поговорить со мной? Я забыла как дышать. Я не готова. Я не хочу. Я его забыла. Иду к выходу, по глупости громко хлопаю за собой дверью. Бегу. Позор. Как я дошла до такого.
Как он посмел вернуться. Через год! И чего он хочет? Поговорить?! Я ему наговорю. Я ему все выскажу! Но не сейчас. Сейчас бежать, бежать подальше. Меня даже в холодный пот бросило. И как мне вернуться домой? Он там долго сидеть будет? Пашка предатель! «Она ждала». Ни хера я не ждала. Да пошли они все. Бесят.
Я обошла пешком пол города и ближе к ночи вернулась домой. Без ног. Усталость меня успокоила. Все о чем я думала — кровать и крепкий сон. Даже если он будет дома, пофиг, просто плюхнусь спать. Нет, сначала намажу зеленкой мозоли. На коврике у порога чужой обуви не обнаружила. Свалил. В нос ударил обалденный запах Пашкиной шурпы. Без меня сварил.
— Вернулась? Иди поешь, — сказал Пашка из своей комнаты. Он жил в гостиной, а я в его бывшей комнате.
Придется изменить мои планы. Против Пашкиной шурпы устоять невозможно. Я зачерпнула себе из кастрюли наваристый бульон, подцепила картошечку, перчик. Начистила чеснока. В прикуску с хлебом принялась за поздний ужин. Это было божественно. Никакой лобстер и рядом не валялся.