Скорее всего, место, где мы до этого прятались, они тоже обнаружили, но поскольку мы постарались не оставлять там следов, вполне возможно, никто не догадался, что там кто-то был совсем недавно. Даже косвенно обнаруживать своё присутствие не хотелось. Если они будут подозревать, что в районе есть какая-то независимая группа, то могут начать её искать. А ждать пока всё закончится, отсиживаясь у Пети в кармане в полном составе, не очень хотелось. Не для того мы здесь остались, чтобы совсем не увидеть, что же тут планируется и чем в итоге закончится.
— Вот это да! — вдруг сказал Петя, который дежурил в этот момент возле телескопа. Я вскинул бинокль и посмотрел на развязку.
Это было видно и без телескопа. С конвоем кто-то вышел на контакт. По эстакаде к разрушенному пролёту подъехал странный бронированный автомобиль. Странный, потому что на нём было слишком уж много разнообразного вооружения. Прям вот чересчур. Как будто это было сделано не столько из практических соображений, сколько для давления на психику оппонентов. Да, для неподготовленного человека это, в самом деле, смотрелось устрашающе, хотя военные должны видеть реальный потенциал… впрочем, безобидной эта машинка тоже не являлась. Одних ракетных пусковых установок на корпусе было размещено под десяток. Не говоря про остальные торчащие стволы, крупнокалиберные и не очень.
— Выглядит сердито, но только против тех, кому нечем её подбить, — вынес свой вердикт Петя, когда мы поделились соображениями об этом агрегате, — а у ребят в конвое есть необходимые средства, как мне кажется.
— Да, образец, очевидно, не серийный, — сказал я, — какая-то самоделка… или глубокая переделка. Но оружия они в неё понапихали от души, конечно.
Из броневичка вылез человек в чёрной форме и подошёл к краю обрыва. Теперь его с конвоем разделял только рухнувший пролёт. В руках у человека был электрический мегафон, в который он что-то начал говорить.
Напротив него, на своей части эстакады стояли Шторм и ещё пара человек, которые внимательно слушали, что им говорят. У них мегафона не было, поэтому, когда парламентёр в чёрной форме закончил, Шторм начал кричать ему что-то, сложив руки рупором. Судя по всему, ответ парламентёру не понравился, и он вновь что-то сказал в мегафон, после чего вернулся к броневику, встал на подножку, и машина отъехала на некоторое расстояние.
— И что это было? — спросила Алиса, у которой тоже был бинокль.
— По-моему всё очевидно, — сказал Петя, — конвою выдвинули ультиматум, они отказались его выполнять, но им дали время как следует подумать. Я так вижу ситуацию.
— Согласен, — кивнул я, — общий сюжет наверняка такой. Единственное, чего мы не знаем, так это условий ультиматума.
— Интересно, сколько им дали времени, если вы правы? — спросила Алиса.
— Не думаю, что очень много, — сказал Петя, — скоро узнаем.
— Мне кажется, что час. Это не так много, но в то же время за час можно посовещаться и прийти к определённому решению.
На открытые места поблизости от эстакады начали постепенно выходить небольшие группы людей в чёрном и располагаться там. И групп этих было очень много. Они маячили везде, кто-то разжигал костры, кто-то просто рассаживался на камнях, и все чего-то ждали.
Было ощущение, что они, таким образом, ненавязчиво демонстрируют силу и своё количество.
Чтобы их казалось ещё больше, чем есть на самом деле, из застройки выходили небольшие отряды, присоединялись к тем, кто уже находился на открытой местности, а потом уходили. Со стороны конвоя было видно постоянное движение людей, и казалось, что их очень много. Мы же со своей стороны могли видеть, что часто это были одни и те же группы. Посидев в одном месте, они уходили в застройку и тут же выходили в другом, как будто это и не они вовсе.
Хитрость была незамысловатая, но, наверное, всё равно оказывала давление на тех, кто был на эстакаде. Они оттуда наблюдали постоянное движение людей, которые, казалось, заполонили всю округу.
Их и так было много, но они пытались продемонстрировать, что их ещё больше чем есть.
Мы всё это, естественно, обсудили.
— Если они прибегают к таким уловкам, значит, в своих силах уверены не на сто процентов! — вынес вердикт Петя.
— Согласен! — кивнул я, — значит преимущество у них не ультимативное.
Тем временем, видя всё это, конвой произвёл перестановку на эстакаде. Они поставили фуры в две линии, оставив между ними пространство. Как в былые времена ставили повозки в круг, чтобы проще было обороняться при нападении. Здесь круг, конечно, не получился, вышло что-то вроде длинной кишки, но пространство внутри неё всё равно было более защищённым.