— Паршиво! — вздохнул я, — продолжай наблюдать, но никак не проявляйся. И этот труп вообще нужно будет бросить. Вдруг они сейчас уйдут, но установят за ним слежку? Не будем рисковать. Придётся пожертвовать этим некросом.
— Я уже поняла, — печально вздохнула Зоя, — я сразу думала, что он у нас «смертник», — и она улыбнулась собственной шутке.
— Так они со временем и сюда доберутся, — сказал Петя.
— Когда доберутся, нужно будет спрятаться в твой карман, — сказал я, — и мы всё никак не придумаем, как следить оттуда за тем, что происходит снаружи, чтобы знать, когда можно выбираться обратно, — сказал я.
— Да придумали же уже, — сказал Петя, — камеру миниатюрную нужно просто найти.
— А к ней монитор, источник питания и так далее, — кивнул я, — о том и речь, что этим надо заняться, а у нас постоянно не хватает времени.
— Пойду, подежурю в подъезде, — сказала Алиса, вставая, — если что, дам знать.
— Будь незаметной, в драку не лезь, — сказал я, — мы здесь просто наблюдатели!
— И не собиралась, — пожала плечами Алиса, — какая мне выгода?
— Хорошо! — кивнул я, — Зой, что там происходит?
— Они отошли в сторонку, переговариваются, но не уходят. Я их не вижу толком, ведь голову повернуть не могу, — сказала Зоя.
— Ладно, продолжай наблюдать, — кивнул я и посмотрел в телескоп.
Броневик, на котором приехал переговорщик, стоял на своём месте, и там всё было тихо. В конвое тоже особого движения заметно не было. Большая часть людей находилась внутри территории, огороженной фурами. Лишь небольшая часть дежурила возле ограждения эстакады, внимательно глядя по сторонам.
Вне всяких сомнений, они видели то, что их окружают и демонстративно выставляют миномёты. Да, миномётчики в такой ситуации и сами были под ударом, ведь их с эстакады вполне можно было достать, но они сейчас выполняли функцию психологического давления, а не боевую.
Я пытался прикинуть приблизительную численность, взявших конвой в блокаду, но это было нереально. Они постоянно создавали движение, в котором понять их количество не представлялось возможным. К тому же мы не видели очень многих, тех, кто находился в застройке. Как, например, та группа, которая обшаривала окрестные здания. И она наверняка была не одна.
Мы думали, что конвою дали час на размышления, но ошиблись. Им дали полчаса. По переговорщику можно было часы сверять. Ровно через тридцать минут он подошёл к своему краю эстакады и снова прокричал что-то в рупор.
Шторм, не спеша, вышел из-за укрытия, подошёл к краю и ответил переговорщику. Сразу было видно, что ответ тому снова не понравился. Он ещё некоторое время пытался убедить Шторма, но тот оставался непреклонен.
Поняв, что убедить начальника конвоя не получится, переговорщик поднял руки, как будто сдаётся, и махнул той, которая была не занята рупором.
Тут же из его броневика вышла ракета и, оставляя за собой дымный след, устремилась к конвою. За ней после буквально секундной паузы стартовала ещё одна.
Обе метили в один и тот же броневик, но у него оказался блок активной защиты, и ни одна из ракет не достигла цели, взорвавшись на подлёте.
Я не успел увидеть, куда делся Шторм, но в момент взрыва его на прежнем месте уже как будто не было.
Конвой не стал ждать и ударил по броневику шквальным огнём.
Такого я не видел ни разу, и теперь стало понятно, почему нападающие вели себя так нагло. Ни один выстрел не достиг цели. И броневик переговорщика, и сам переговорщик при попаданиях вспыхивали серым свечением, как будто они находились в коконе силового поля.
Да, наши каски давали похожий эффект, но там была магия против магии. А здесь были остановлены вполне себе традиционные снаряды и пули.
Конечно, если подумать, и этому можно было найти объяснение. Взять хотя бы Машин дар! Возможно, здесь было что-то похожее, но облачённое в техническую форму. Было полное ощущение, что защита сработала автоматически, а не какой-то маг её активировал. Причём и на броневике, и на переговорщике, были отдельные коконы.
Выстрелили пара миномётов, и один снаряд упал рядом с эстакадой, немного не долетев, а вот второй угодил на самый край. Оставалось только надеяться, что машины защитили людей от осколков, потому что к этому моменту на открытом месте уже никого из охраны конвоя не осталось.
«Чёрные» стрелять больше не стали, ограничившись этой небольшой демонстрацией.
Переговорщик снова прокричал что-то в мегафон и ушёл к броневику. Видимо, дал ещё время на размышления после демонстрации своего силового превосходства.
— Похоже, вечер перестаёт быть томным, — сказал я, сжав кулаки, — ну ведь не хотел же вмешиваться!