‒ Как вы это терпите? Как переносите? ‒ спросил он прислугу, на вид студента первого-второго курса, пытаясь отдышаться после бурного опорожнения желудка и заглушить жжение в глотке поданной прохладной водой.
‒ За это хорошо платят. Очень хорошо, ‒ пожав плечами, ответил официант.
‒ Да они же тут людей едят!
‒ За это хорошо платят. Очень хорошо, ‒ как робот вновь ответил официант, внимательно вперив взгляд в глаза Серёжи, будто он умственно отсталый и не понимает с первого раза. И парень понял, что человек за деньги сделает всё! Он сам точно такой же, к чему эти наезды на прислугу, которая всего лишь подаёт тарелки. Скорее всего, они даже не касаются блюд руками, всё готовит повар. А вот он, Серёжа, собственноручно возил провиант этим каннибалам и теперь ещё смеет высказывать какие-то претензии официанту.
Рвало Серёжу долго и, когда он вернулся в коровник, отрубленная голова красивой девушки в васильковом платье уже валялась на полу, а незамеченный им ранее молодой человек победоносно вскидывал руки, лыбясь во все тридцать два зуба возбуждённой толпе, гудящей как пчелиный улей. У сегодняшнего новоиспечённого не было потерянного вида, растерянности на лице, непонимания происходящего. Он вёл себя так, будто с детства знал, что ему предстоит трахнуть прекрасную деву, которой суждено быть после этого обезглавленной. Выхватив у Спиридоныча стакан с виски, молодой человек углубился в толпу, погружаясь в беседы, как будто знал этих людей сто лет. А может так оно и было?
Серёже снова стало дурно, но он не смог отыскать глазами Володьку, а Спиридоныч сновал между людьми. Парень подошёл к нему и не успел раскрыть рта, как услышал в свою сторону упрёк:
‒ Ты не съел ни куска!
‒ Я не смог… Я не могу, понимаете…
‒ Даже не притронулся!
‒ Я… я… я не могу, ‒ глаза стали мутными от слёз, грозившими вот-вот хлынуть водопадом.
‒ Ну-ну, только плакать не надо. А то снова уведу в ту комнату. Хочешь ещё полюбоваться на кровавые куски туш?
‒ Нееет, ‒ как телёнок промычал Серёжа, ‒ можно Володька отвезёт меня домой?
‒ Можно. Как ребёнок, честное слово. Стой здесь.
Через минуту, показавшуюся Серёже годами, к нему подошёл Володька и мягко подтолкнул его к выходу.
Через полчаса дороги Серёжа успокоился, хотелось забыться и уснуть:
‒ Я бы снова просто хотел возить… возить… им продукты, ‒ сглотнув, произнёс он, ‒ и никогда не знать, что они там делают на этих своих скотных дворах.
‒ Я не обсуждаю решения босса, ‒ равнодушно отозвался Володька и включил радио, чтобы Серёжа больше не надоедал ему своей болтавнёй.
Ещё через два месяца Спиридоныч позвонил снова и дал те же приказы, что и в прошлый раз. Теперь Серёжа нервничал ещё больше, понимая, что ему предстоит полночи лицезреть, как утончённые особы из высшего общества едят других людей, а затем смотрят на совокупление молодой пары и обезглавливание его главной героини. Он понимал, что не выдержит это ещё раз, но должен как-то преодолеть себя и смириться с происходящим, иначе эти люди что-нибудь с ним (а ещё хуже ‒ с его мамой и братом) сделают, а потом сожрут.
Как всегда пунктуальный громила Володька часа три катил куда-то по просёлочным дорогам, пока не остановился возле очередного заброшенного сарая, видавшего лучшие времена. Серёжа ничуть не удивился знакомой уже картине: куча улыбающихся богачей пьёт спиртное, обменивается вежливыми улыбками и ждёт, когда начнётся праздник живота. Приметил он и новую девушку, предстоявшей этой ночью расстаться с головой. На этот раз она была в изумрудном платье до самого пола, длинными блестящими волосами чёрного как смоль цвета и невероятно милым личиком. Впрочем, Серёжа понял, что девицы эти проходили тщательный отбор, возможно не хуже, чем на конкурсы красоты. Одного он не мог понять: что так тянет прекрасных юных особ, у которых вся жизнь впереди, распрощаться со своей головой на глазах у пьяных каннибалов?
Серёжа стоял в сторонке и наблюдал за очередью к живой голове и безумным ненасытным блеском в глазах людоедов, когда к нему подкрался Спиридоныч. Парень аж подпрыгнул от неожиданности. Он был уверен, что все поглощены кусками варёной человеческой плоти и никто не замечает, как он тихо спрятался в тёмном уголочке помещения. Спиридоныч как будто прочитал немой вопрос в глазах Серёжи, потому что сказал: «Я уже съел свой кусок», кисло улыбнулся и тут парень услышал треск за своей спиной, а потом в глазах потемнело.