— Господи, если ты существуешь… — взгляд майора потянулся к небу и наткнулся на белый купол над головой. — Когда я шёл в авиацию, меня не предупреждали о подобной чертовщине. Что будешь делать, Эвергрин? — он впервые назвал его по имени.
— Не знаю и не хочу знать. Уж лучше гонять по небу на экспериментальных самолётах, чем разгадывать загадки Вселенной.
— Ну, ты же понимаешь, что с нами такое не прокатит?
— Да. И зачем я прошёл самоё жёсткое собеседование в моей жизни? — пилот явно намекал на NASA. — Ладно. Идём отсюда. Попробую покопаться в компьютерах «Колумбии» удалённо.
Он резко развернулся, едва не зацепив Кардонэ.
Интерфейс входа +000* — (англ.) Entry Interface, интерфейс входа плюс 000 секунд.
Глава 5
США, штат Нью-Мексико
Альбукерке Интернэшнл Санпорт
Hilton Garden Inn Albuquerque Airport
Февраль 02, 2033 19: 00
Серая дымка дня растаяла, уступив место прохладному вечеру. Небо затянулось антрацитовой пеленой, скрывшей солнце, которое уже не могло пробиться сквозь плотные облака. Иногда в их разрывах появлялись крохотные звёзды. Движущимися точками мигали пролетающие вблизи Альбукерке самолёты. И было очень тихо. Будто всё вокруг вымерло. О прежней жизни напоминали только фонари, освещающие маленькие островки вокруг себя.
Джейми Эвергрин не запомнил, что говорил водитель внедорожника с авиабазы, которого полковник любезно предоставил в полное распоряжение специалистов NASA. Обронив саркастическое «в случае необходимости обращайтесь» Кэннон вернулся в штаб, прихватив с собой любопытного Кардонэ и оставив надёжную охрану рядом с шаттлом.
Путь до отеля занял всего пять минут. За это время Эвергрин получил абсолютно ненужную информацию об университете Нью-Мексико поблизости, гольф-клубе к востоку от центра города, амфитеатре, музее естественной истории и науки, парке воздушных шаров… В памяти отложились только шары, и лишь потому, что в их названии фигурировал воздух.
Створы лифта разъехались в стороны и Эвергрин шагнул в длинный коридор. Узкая ковровая дорожка, расчерченная правильными коричнево-серыми квадратами, привела прямиком к сьюту Ландау. Отбив костяшками пальцев привычную дробь, Эвергрин затаил дыхание. Он не услышал глухих шагов, но запорное устройство щёлкнуло достаточно быстро.
Анри застыл на месте, заметив отсутствующий взгляд пилота, а в душе поднялось волнение, смешанное с ожиданием.
«Вердикт будет неутешительным», — понял он, пропуская Эвергрина в комнату.
Он поразился как сильно изменился Джейми за несколько часов, проведённых сначала на борту самолёта, летящего из Хьюстона в Санта-Фе, и позже в опасной близости от «Колумбии» — будто постарел. Анри сделал глубокий вдох и повернул за пилотом.
Гостиная впечатляла, но не удивляла. Просто здесь было чисто и уютно. Качество Hilton в этот раз не подвело.
— Кофе? — бросил Ландау.
— Не откажусь, — выдохнул Эвергрин, усаживаясь на упругий диван, перед которым стоял стеклянный столик, заваленный документами с соответствующим логотипом.
Анри засуетился рядом с кофе-машиной, а сам время от времени поглядывал на вымотанного Джейми.
— Как успехи? Что скажешь о «Колумбии»?
Эвергрин немного подумал, прежде чем озвучить свои мысли.
— Не знаю как объяснить.
— Ну, я же аналитик NASA. Пойму как-нибудь. Насколько всё плохо? Ты справишься с управлением шаттла?
— Если честно, не заходил в командный отсек, — признался Джейми. — Мне бы с Эоном поговорить.
— Мне бы тоже. Но чёрт знает где его носит.
— Он обижен. Проклял нас и канул в воду. И я почему-то не удивлён.
Анри запоздало кивнул. Он пытался защитить его, однако обстоятельства играли по правилам администрации лётного состава, забросавшей Эона выговорами. В итоге они лишились лучшего пилота. Джейми поморщился, вспоминая все обидные слова, высказанные ему лично. Но он простил, а Эон судя по всему нет.
— Я выявил нестандартные аномалии рядом с «Колумбией», — наконец, негромко произнёс Эвергрин. — Очень похоже на остаточные явления изменённого магнитного поля в условиях полёта. Только всё это почему-то происходит на земле.
— А поподробней?
Джейми напрягся. Сложно было сформулировать увиденное и пережитое, а в воздухе повис стойкий запах катастрофы.