Встретившись в аэропорту, ребята крепко обнялись, отчего у Джулии на глазах выступили слёзы, а Сара, не задумываясь, обняла девушку и весело улыбнулась. Это воссоединение лучших друзей положило начало новому этапу их отношений: теперь никто и ничто не могло их сломать.
Дни бежали своим чередом. Адам продолжал следить за Питером, а отец Джулии, наконец-то, подошел к рассмотрению этого дела со всей серьезностью. Джефферсон во всю готовился стать мужем и помогал Джулии в подготовке к свадьбе, а Лауренц наблюдал за тем, как быстро и легко его девушка нашла общий язык с невестой брата, и это, несомненно, очень грело душу. Теперь на работу он всегда приходил в хорошем расположении духа несмотря на то, что Генри грозился его уволить из-за обмана со шведскими партнерами.
Самое забавное было то, что проект, над которым Лари работал долгое время, выиграл тендер, и строительство должно было начаться со дня на день. Проект был невероятным, заказчик остался доволен, и деньги, полученные с детища Лауренца, не смогли оставить Генри равнодушным. Единственное, что его волновало – это медлительность Зака Нелсона в поисках киллера и отсутствие каких-либо попыток Лари предпринять что-то против него, что заставляло мужчину теряться в догадках. Но Лауренц решил не торопиться и предпочел для начала воссоздать под ногами твёрдую почву и запастись дополнительным оружием прежде, чем затевать кровавую и жестокую войну.
***
В Брайтоне с каждым днем становилось теплее, и, хотя до открытия купального сезона было еще далеко, по вечерам можно было увидеть плескающихся в воде смеющихся подростков.
Сидя на каменистом склоне, Оливия рисовала в альбоме пастелью, купленной на первую зарплату. Девушка снова начала рисовать, и это дарило ей невероятную радость и чувство умиротворения. По ночам она перестала мучиться от кошмарных снов, а в темноте – вздрагивать от каждого шороха. Ей больше не было страшно. Принятие действительности помогло свыкнуться с мыслью, что в жизни нет ничего постоянного. Нужно просто наслаждаться моментом и брать от него как можно больше.
На листе бумаги постепенно появилось сине-зеленое море с волнами из белой пены, а заходящее солнце напомнило девушке о вечере, когда она, наконец-то, обрела свободу. У этой свободы был мятный вкус и солоноватый запах, и жизнь без неё уже не представлялась возможной.
Каждый день она проводила в кафе вместе с Александриной и Эриком, а по вечерам и выходным Оливия рисовала на пляже или читала в саду. Новая работа ей нравилась, с предыдущей её было даже странно сравнивать, но о лучшем пока что не приходилось мечтать.
Марта и Томас никогда не спрашивали у неё о прошлой жизни до переезда к ним. Возможно, они всё понимали, а может быть просто не хотели бередить старые воспоминания. Любой человек, переживший что-то плохое знает, что в такие моменты лучше оставаться молчаливым и понимающим собеседником, нежели тем, кто просто хочет удовлетворить своё любопытство.
Эрик продолжал оказывать Александрине знаки внимания, и та, постепенно, начинала отвечать ему тем же. Правда ирония девушки зачастую выплескивалась через край, но для парня это было триггером, и он даже не думал останавливаться на достигнутом. Глядя на их зарождающиеся отношения, Оливия каждый раз корила себя, если в груди зарождалось неприятное чувство, жалящее и кусающее изнутри. Зависть – ужасное чувство, с ним нужно бороться, потому что, наверное, нет ничего хуже на свете, чем завидовать своему лучшему другу.
В пятницу вечером Кэлиста, менеджер Café Rouge, собрала весь обслуживающий персонал и рассказала о том, что в лондонском заведении этой сети было проведено сокращение сотрудников, а вскоре поступил очень привлекательный заказ, и теперь им срочно нужны официанты на один день для обслуживания мероприятия. Воодушевления в толпе молодых людей Кэлиста не заметила и, тяжело вздохнув, указала колпачком шариковой ручки в сторону Александрины. Француженка тут же вздернула нос кверху и скрестила руки на груди.