В этот вечер было пролито слишком много горьких слёз, а всё потому, что не зря говорят: «Некоторые вещи просто не предназначены для наших глаз». Перед ней вновь всплыла увиденная картина: Лауренц целует официантку, сидя на полу, и крепко её обнимает. Больше она ничего не хотела видеть. Сказать, что это её обидело – не сказать ничего. Нет. Её это просто убило. Пуля в сердце казалась подарком судьбы по сравнению с тем, что ей сегодня пришлось наблюдать.
Услышав тысячный звонок в дверь, Сара встала у двери и посмотрела в глазок. Это был Лари. Всё в том же праздничном костюме, с взъерошенными темными волосами и бегающими глазами. Девушка сглотнула и прислонилась к двери спиной.
-Зачем ты приехал? – как можно громче спросила она, и Лари тут же забарабанил в дверь.
-Милая, открой, пожалуйста! Мне очень нужно с тобой поговорить! Прости, что уехал, ничего не сказав. Это было ужасно некрасиво с моей стороны. Но я виноват, я знаю это. Прости, если сможешь.
Девушка зажмурилась и вытерла слёзы тыльной стороной ладони.
-Сара?
-Возвращайся к ней! – крикнула девушка.
-Что?
Услышав это, Лари чуть не задохнулся от стыда.
-Иди и целуй её!
В этот момент парню хотелось провалиться под землю. «Она всё видела… Она всё видела! Какой же я дурак!»
-Сара, прости меня, я всё могу объяснить!
-Мне больше ничего не нужно от тебя, Лауренц! – крикнула девушка, и в её голосе послышались стальные нотки.
«Пожалуйста, лучше назови меня мистер Митчелл, но только не Лауренц, только не таким тоном!» - мысленно взмолился он.
-Сара! Пожалуйста. Я люблю тебя! – крикнул Лари, и Сара уставилась прямо перед собой широко распахнутыми глазами.
-Что ты сказал? – проговорила она, и Лари снова закричал на весь подъезд.
-Я люблю тебя! Люблю! Прости меня, Сара!
Было чувство, что сердце девушки кто-то держит в кулаке и готов вот-вот его сжать сильнее и раздавить. И этим человеком был именно Лари.
-Нет. Нет, Лауренц. Уходи! – крикнула Сара. -Нельзя любить одного человека, а целовать другого! Это неправильно.
-Я знаю! – в отчаянии прокричал парень. -Я – идиот, но прошу тебя дать мне один единственный шанс всё исправить. Пожалуйста.
Девушка глубоко вздохнула и прикрыла глаза. Нет, измена – это последнее, что она могла бы простить. Она слишком долго любила этого парня безответно, слишком долго мучила своё сердце. Но ради чего? Ради плевка в лицо? Ради ножа в спину? Нет… Она просто хотела быть счастливой. И она будет.
Ничего не ответив, девушка прошла в спальню, стараясь не слышать крики Лауренца, и поставила в плеере музыку на всю громкость, чтобы заглушить свои рыдания и дикую боль, отрезвляющую разум.
***
Увидев перед собой знакомую дверь, Оливия осмотрелась по сторонам. В этом доме она прожила больше десяти лет. В этом доме она спала и ела, мечтала, рисовала, училась драться и по вечерам читала книги. Воспоминания настигли девушку, словно торнадо. Картинки юности, одна за другой, то появлялись, то исчезали перед глазами. Остановить всё это не было сил.
Ночь была теплая и безветренная, но совсем рядом послышался шорох листьев. Оливия снова огляделась по сторонам, но ничего не увидела.
Дверь в дом была опечатана, но девушке так хотелось войти внутрь. Потянувшись к двери, Оливия почувствовала на своём плече шершавую крупную мужскую ладонь, но закричать не успела: вторая ладонь тут же закрыла ей рот, и некто, отворив входную дверь ногой, втащил её внутрь.
Глава 50
Выйдя на балкон, Джеф в очередной раз решил позвонить брату. Он пропал, словно совсем не хотел ни с кем говорить, исчез, будто и вовсе не приходил на свадьбу.
Наконец-то послышались протяжные гудки, и Джефферсон услышал голос Лауренца.
-Привет, братишка, как ты?
-Господи, Лари! – громко прошептал Джеф. -Ты, что, пьяный?
-Чуть-чуть.
-Лари, где ты, черт бы тебя побрал?!
-Я? Дома. На кухне. Вот сижу тут, пью красное полусухое, заедаю конфетами и пишу стихи. Хочешь послушать одно?
-Нет! – воскликнул Джеф.
-На открытом окне
Под вечерний пожар