Джефферсон кивнул, но промолчал. Лауренц был прав. Тайны имеют разрушительную силу. Пытаясь уберечь чувства близких, скрывая истину, мы навлекаем на них еще больше проблем в будущем. Горькая правда всяко лучше сладкой лжи. Такое умозаключение позволило Лауренцу понять, что врать самому себе тоже никчемно. А смысл? От себя не убежать. Мы все живем в тупике. Нам открывается дорога только тогда, когда мы принимаем самих себя и свыкаемся с реальностью, как и с тем, что солнце встает на востоке.
***
Сердце в груди стучало, как после нескольких прокатов на американских горках, мокрая от холодного пота футболка липла к спине, а губы были искусаны до крови. Оливия не могла отдышаться, идя вдоль трассы. Всё, что с ней происходило, не казалось ей забавным приключением. Нет, она решительно отказывалась видеть во всём этом хоть что-то хорошее. Страх бился маленькой птичкой в грудной клетке. Никогда прежде она не чувствовала себя столь одинокой, слёзы предательски брызнули из глаз.
Отчего так несправедлива к ней судьба? Почему на её долю выпало такое тяжкое бремя? Верно, Бог не даёт испытаний, которые мы не в состоянии выдержать, но почему всё это досталось именно ей? Оливия всегда сдерживала истинные чувства внутри, не позволяя вырваться наружу, но сейчас это казалось непосильной задачей. Жалость к себе перевесила даже страх, но нужно было взять себя в руки немедленно. Кто позаботится о ней, если не она сама?
Вытерев тыльной стороной ладони слезы на глазах, девушка села на скамейку ближайшей остановки и стала ждать хоть какой-нибудь транспорт. Где она сейчас находилась она не имела ни малейшего понятия. От дома журналиста она бежала, сломя голову, почти не смотря по сторонам. Солнце уже взошло, но точное время девушка не знала.
«Он даже не попрощался со мной!» – возмутилась про себя Оливия и поймала себя на мысли, что даже соскучилась по этому выскочке с бирюзовыми глазами и забавной усмешкой на губах. Откровенный разговор по душам мог стать отправной точкой для чего-то более приятного, чем неприязнь друг к другу, но, увы: у судьбы, как обычно, были свои планы.
Вдалеке показался автобус. Сердце девушки радостно подпрыгнуло, и она встала у дороги, чтобы помахать водителю рукой.
-Тебе куда красотка? – прокуренным голосом спросил тот.
-До конечной, - неожиданно для себя сказала Оливия.
-Пять фунтов, - кивнул мужчина, но, увидев расстроенное лицо девушки, спросил: -У тебя нет денег?
В ответ Оливия лишь покачала головой.
-Извини, красотка, - пожал плечами тот, -без денег взять не могу.
-Я как-нибудь потом Вам верну... – начала говорить девушка, но водитель уже закрыл двери и нажал на газ. –Обещаю… - тихо добавила Оливия себе под нос и, тяжело вздохнув, снова уселась на скамейку.
Утреннее небо стало голубым, влажный морской соленый ветер играл с её волосами, но девушка угрюмо сидела на остановке и рисовала носком кроссовок на песке.
Сколько она так просидела Оливия не знала: девушка совсем потерялась во времени. Но в какой-то момент она заметила, что впереди едет старенький автомобиль, и это вселило в неё надежду.
Из переднего окна вдруг высунулась голова смешливого старичка. На нём была рыбацкая шляпка и совсем седая борода.
-Здравствуйте, - поздоровалась Оливия, -не могли бы вы меня подбросить до какого-нибудь города, если вам по пути?
-Утро доброе! – улыбнулся старик. -Я направляюсь в Брайтон. Садись, - открыв дверцу, он улыбнулся и, как показалось девушке, даже подмигнул ей.
-Но у меня нет…
-Садись, садись.
Оливия послушно залезла в машину и положила рюкзак на колени.
-У меня тоже, знаешь ли, много чего нет. Но кто сказал, что это большая проблема? – старичок снова улыбнулся, поправил левой рукой шляпку на голове и отъехал от остановки.
-Спасибо Вам.
Старичок усмехнулся.
-Пожалуйста. Говорят, чем больше хороших поступков совершил при жизни, тем легче будет пережить свою смерть. Вот я и стараюсь подрабатывать рыбаком-добряком.
Оливия попыталась улыбнуться, но у неё не вышло. Она понимала, что старик пытается шутить, но то ли у него это плохо выходило, то ли она была совсем к этому не предрасположена. Задумавшись над теорией своего спутника, Оливия вдруг загрустила. Она-то уж точно не отличалась особенностью дарить добро всем вокруг. И что же, выходит она теперь умрёт в страшных муках? Она попадёт в ад?