-Что ты, деточка, мы всегда рады гостям, - улыбка женщины была такой теплой и милой, что вся неловкость, которую испытывала девушка, исчезла.
В доме действительно было очень уютно. Окна из столовой выходили прямо в сад, а из гостиной можно было увидеть тонкую голубую полоску моря.
-У Вас чудесный дом, - сказала Оливия и улыбнулась. -А сад просто загляденье!
-Ты ведь в него еще не ходила, -женщина подмигнула и приоткрыла дверь в одну из комнат на втором этаже. -Не против, если мы поселим тебя здесь?
-О! Вы слишком добры ко мне.
-Наши дети и внуки слишком редко приезжают, они как раз твоего возраста. А мы друг другу с Томасом уже так надоели! -засмеялась женщина. -Ты приехала отдыхать? Откуда?
-Отчасти, - девушка пожала плечами.
-Марта! - старичок крикнул с нижнего этажа своей жене. -Дала бы ей сначала искупаться и поесть. Ты же видишь, девчонка на скелет похожа.
-Ты сам такую худую рыбу привез! - крикнула в ответ ему женщина, и Оливия засмеялась.
-Очень приятно с Вами познакомиться, меня зовут Оливия.
-И мне приятно. Ну всё, давай переодевайся, ванная рядом с тобой через стенку. Искупаешься – спускайся в столовую. Любишь блинчики?
На глаза опустилась пелена, но Оливия сдержалась, чтобы не заплакать. Давно она не чувствовала такой заботы по отношению к себе. А эти старики ей так нравились! Поперек горла как будто встал ком, но девушка нашла в себе силы попросить какую-нибудь одежду.
-Футболки у меня есть, - тут же поправила Оливия саму себя, - правда мужские. Но может, у вас найдется какой-нибудь халатик… А то брюки на мне не держатся.
Марта всплеснула руками.
-Как же так! У тебя что же, совсем нет своей одежды? Что-то стряслось?
-Нет, нет, всё нормально, - девушка ссутулилась и обняла себя руками, - просто очень торопилась. Не успела взять ничего для себя.
Откопав в шкафу легкое платье с длинными рукавами, ярко-желтый халат, брюки цвета хаки и толстовку, женщина сложила вещи в стопочку и положила Оливии на кровать.
-Фух! Это, к сожалению, всё, что удалось найти. Внучка забыла здесь прошлым летом некоторые вещи, а платье и вовсе новое, его ни разу не надевали. Благо, у Вас еще и размер одежды совпадает. Ах, ну всё-всё, одевайся и спускайся к нам.
У двери Марта еще раз обернулась:
-Так что насчет блинчиков?
Оливия широко улыбнулась.
-Буду всё, что предложите. Я жутко голодная!
Женщина улыбнулась в ответ:
-Вот бы и мои внуки так говорили.
***
Что случается, когда вспоминаешь уже почти забытое горе? Рана начинает саднить, расходиться по швам, и вскоре ты уже истекаешь кровью воспоминаний и заходишься в рыданиях, задыхаясь от того, что слёзы всё никак не могут политься из глаз. Тебе казалось, что в сердце дыра, пустота, которую ничем не заполнить, но потом приходит озарение, и ты понимаешь, что пустоты в этом месте никогда не было, а только лишь очень глубокая рваная рана, затянувшаяся и превратившаяся в белый страшный рубцовый шрам. Ты живешь с этой болью, ты привыкаешь к ней, а со временем она притупляется, но стоит только легонько подуть: огонь снова обожжет, вода потопит, а ураган собьет с ног.
Розали сидела на диване, поджав колени и обхватив их руками. Раскачиваясь вперед-назад, она гипнотизировала дневник своего покойного мужа, и душа разрывалась на части. Так хотелось открыть его, прочитать всё, что было написано, от первой до последней странички… Да, Лари ей всё рассказал, но так хотелось убедиться во всём этом самой. Ей так нравилось перечитывать его письма по ночам, когда Питер засыпал на противоположной стороне кровати. Читая про себя строчка за строчкой, она будто бы вновь слышала его голос в голове. Но сейчас ей казалось, что, прочитав дневник, она больше не услышит его, он исчезнет для неё окончательно. А что, если он всё еще рядом с ней? Иногда, особенно в сложных и морально тяжелых ситуациях, она чувствовала его присутствие всей душой, словно он стоял за спиной и оберегал её от опасностей, что могли причинить боль. Но боль приносило и осознание того, что при жизни он делал тоже самое. Он никогда не давал её в обиду, боялся хоть как-нибудь ненароком ранить её нежное любящее сердце. И вот что из этого вышло.