Зак кивнул.
-Мягко сказано.
-И каковы же условия этой сделки? – спросил Джефферсон уже серьезно.
-Вознаграждение или жизнь.
-Потрясающе, - хмыкнул Джеф и встал с дивана, засунув руки в карманы джинсов.
-Что именно ты должен выяснить, следя за ним? – уточнила Джулия, пересев к Заку на диван.
-В том то и дело, что я понятия не имею, - нервно засмеялся парень и развел руки в стороны. -Вы понимаете всю абсурдность ситуации? Я должен следить за человеком и докладывать о нём всю информацию, не зная толком, какая именно информация нужна.
-Притом, - заметила девушка и взглянула на Митчелла, расхаживающего из стороны в сторону, -нет никаких оснований полагать, что сам он перестанет следить за тобой, да?
-Именно!
Джефферсон резко остановился напротив дивана и вытащил правую руку, загибая на ней пальцы.
-Итак, что мы имеем? Зак должен следить за Лари, в то время как за ним будет следить кто-то по поручению Генри. Что именно должен заметить Зак – неизвестно. Сколько времени следить – непонятно. Какую информацию докладывать – черт его знает. И зачем всё это нужно – тоже знает только он, - тут Джефферсон выругался и отошел к окну.
Тишина начала давить на нервы, как вдруг Джулия воскликнула:
-А что, если нам самим следить за Генри?
***
Легкий морской бриз, шум волн и крик чаек – разве может быть музыка прекраснее этой? Подставив лицо солнышку, Оливия сидела на покрывале чуть отклонившись назад и улыбалась, позволив ветру развивать свои волнистые и непослушные волосы.
Рядом лежала Александрина в одном бикини и перелистывала книгу Ги де Мопассана. Изредка она поглядывала на Оливию сквозь солнечные очки и думала о том, как её разговорить. Поведение девушки за завтраком показалось ей странным и сразу захотелось выяснить, в чем же дело. Вообще, откровенно говоря, ей хотелось узнать о ней всё-всё, в особенности ту часть истории, которая бы объяснила ей, почему она вдруг оказалась в доме её бабушки и дедушки как раз тогда, когда она приехала к ним из Франции.
Уехать из Парижа Александрине хотелось как можно скорее. После отчисления из университета, драки в кафе и разрыва с парнем ей необходимы были только море и любимые блинчики, которые бабушка готовила внучке каждое утро. Объяснять родителям, почему она решила бросить учебу было невыносимо. «Захотелось» - для них было таким себе аргументом, поэтому пришлось пережить допрос с пристрастием, в ходе которого выяснилось, что к медицине у девушки совсем не лежала душа. Отпустили её с тем условием, что через пару месяцев она найдет себе достойную профессию, с которой могла бы уверенно шагать по жизни вперед и при этом прилично зарабатывать.
Этого хотели её родители, не она. Девушке же хотелось путешествовать, объездить весь мир и сфотографировать все чудеса света, заниматься танцами, выучить пять иностранных языков и научиться готовить, чтобы к старости обосноваться где-то на берегу океана и держать ресторанчик с верандой, чтобы по вечерам смотреть на звёзды.
Молодой человек Александрины был телеведущим музыкального канала. Однажды вечером, придя с лекции домой, девушка включила телевизор и наткнулась на вечерний блок новостей, в котором показывали нарезки видео с шумной вечеринки французских актеров и музыкантов. Во время одного из интервью, девушка увидела на заднем плане своего парня, обнимающего за талию рыжую красотку с голой спиной. Девушка смеялась, стоя в пол оборота, а парень целовал её шею. Задохнувшись от возмущения, она тут же набрала номер Ноэля и, услышав на другом конце женский голос, рухнула на кровать вся в слезах. Проснувшись наутро с опухшими глазами, Алекса пообещала себе больше никогда не плакать из-за мужчин и отомстила парню перед отъездом: пробравшись к нему в дом поздно ночью, она вложила в его руку нож и измазала всю постель и девушку, спящую рядом, кетчупом.
На факультете, где училась Александрина, практически не было ей подобных, а если и были, то в скором времени уходили сами. Кто-то терял сознание, стоило преподавателю разрезать лягушку, а кого-то тошнило при одной только мысли, что сейчас придется резать человека. Хирургия. К концу третьего курса, Алекса осталась единственной девушкой в своей группе, что естественно ей льстило, ведь всё мужское внимание доставалось ей одной. Ни кровь, ни кишки, не смущали её так, как один молодой преподаватель, которого назначили вести самый важный экзаменационный предмет в последнем семестре. Девушка упрямо игнорировала все его намеки и взгляды, задерживающиеся на ней чуть дольше, чем считалось приличным, а потому в конце семестра стала жертвой дурацкого шантажа. Переспать с преподавателем за пятерку? Это было слишком даже для неё. Девушка была готова терпеть нудную латынь и бесполезные поездки в морг, но это стерпеть не смогла и отчислилась по собственному желанию. Позже она поняла, что это было к лучшему, что медицина никогда не была для неё любимым делом, но три потраченных впустую года были безнадежно потеряны. Наверстывать упущенное придется долго.