Она распахнула глаза и внимательно посмотрела на него, а потом отклонилась назад, опираясь рукой рядом с его головой, другой придержала волосы, чтобы не попали ему в лицо, и поцеловала. Оторвавшись села, как раньше, словно ничего и не произошло.
- Я понял, - рассмеялся он. - Это всё - страшная тайна, и я должен по-прежнему считать тебя белой и пушистой, - она не ответила, но, казалось, пожала плечами. - Что ты хочешь, чтобы я тебе рассказал?
- Просто про себя, - ответила она, снова жмурясь. - После школы...
- Я тебе не рассказывал? - удивился он.
- Тебе не до того было, - отозвалась она. - Выпивка и постель... Иногда одновременно. Всегда много.
- Ужас, - покачал он головой. - Ну ладно... После школы... Я ещё в школе твёрдо решил стать аврором... Точнее, чтобы уязвить одну... я дал слово, что стану... Тогда же война была, и мне казалось, что аврор - это сражаться с тёмными силами... Если б я знал!
- Скучно? - поинтересовалась она.
- Не то слово! - воскликнул он. - Вообще не понимаю, какого чёрта две сотни здоровых лбов целыми днями бьют баклуши! Нет, раз в месяц что-нибудь дельное случается, конечно, но две сотни человек... Вот так к тёмным искусствам и приобщаются. Со скуки. Была бы моя воля, я бы их пополам разделил, одни красные, другие синие, и пусть сражаются. Проигравших в Азкабан на пять лет. Оставшихся через год снова пополам поделить...
- Интересно, - безразличным тоном сказала она.
- Три года учился, а потом сдал экзамены и стал аврором, - подытожил он. - Мне стыдно признаться, но сразу после поступления на службу меня сделали заместителем начальника аврората.
- Стыдно? - переспросила она.
- Конечно, - пожал он плечами. - Я же ничего не знал и не умел, помимо общего курса. В двадцать два года уже начинает понемногу понимание таких вещей приходить...
- Женился, - заметила она.
- Да, знаешь, как-то по инерции... - подтвердил он. - От меня все этого хотели, друзья и не очень. Это было так романтично, по общему мнению.
- Гермиона, - напомнила она.
- Ах, да, Гермиона, - согласился он. - Нет, Гермиона не хотела, чтобы я женился. Она сама хотела... Мы даже в течение какого-то времени... А потом я понял, что это инцест.
- Интересно, - повторила она.
- Да уж, - кивнул он. - То есть я её люблю, но как сестру... Хорошо, хоть...
- Не залетела, - закончила она, кладя руку на живот.
- Да, не залетела, - подтвердил он. - Панси?
- Да, - посмотрела она на него.
- Я рад, что у тебя будет мой ребёнок, - сказал он.
Она опять склонилась к нему, чтобы поцеловать.
- Я тоже, - сказала она, разгибаясь.
- В общем, я женился на Джинни, - продолжил он. - И оказалось, что это сущий кошмар! Начать с того, что её мать практически жила у нас...
- Приглядывала, - заметила она.
- Да, чтобы я с её девочкой ничего такого не сделал, - усмехнулся он. - Непристойного. Знаешь, вроде того, как затащить законную жену в постель, сорвать одежду... Мне кажется, что у неё самой-то это всего семь раз в жизни было, да и то мужу пришлось её привести в бессознательное состояние. Никакое Муффлиато не помогало - при малейшем подозрительном звуке могла начать колотиться в дверь, высоким голосом интересуясь, что это такое мы там делаем. Поэтому постель была раз в неделю в лучшем случае. Если у молодой жены голова не болит. А болела, как оказалось, часто.
- У меня никогда не болит, - вставила она на всякий случай.
- Я запомню, - кивнул он. - Я начал гулять...
- Изменять? - уточнила она.
- Да, изменять, - согласился он. - Оказалось, что вовсе не нужно было жениться на второй же девушке, с которой оказался в постели...
- А потом встретился... - не утерпела она.
- Нет, - покачал он головой. - Сначала случилось первое горе. Джинни потеряла ребёнка.
- Как? - откликнулась она.
- Ну началось всё с того, что она почувствовала, что скоро наши отношения дадут трещину... - начал он.
- И залетела, - невозмутимо сказала она.
- И залетела, - подтвердил он. - На пятом месяце Рон вернулся из поездки в Южную Америку с магической лихорадкой. Джинни тоже заболела...
Она вздрогнула и снова положила руку на живот. Он накрыл её своей и сжал пальцы.
- Джинни запила, да и я тоже был почти на грани того, чтобы утопить горе в вине, - подтвердил он её догадку. - А ещё через несколько месяцев я встретил... Встретил другую...
- И влюбился, - откликнулась она.
- Я тогда вообще ничего не замечал, - пояснил он.
- Я знаю, - кивнула она.
- Когда я развёлся с Джинни, мне показалось, что она даже не поняла, что произошло, - сказал он. - А потом...
- Покончила, - предположила она.
- Да, - согласился он. - Да ещё и в нашу брачную ночь... В первую нашу ночь...
Он замолк, глядя в небо. Она спокойно сидела рядом, поглаживая его руку.
- Я хочу домой, - вымолвила она ещё через полчаса, когда небо на западе уже начало окрашиваться в оранжево-розовые цвета.
- Ты не против, если я навяжусь к тебе в гости, а потом останусь на ночь в твоей постели? - спросил он. - Всего лишь согреть постель, конечно.
- Как пожелаешь, - ответила она.
Когда они добрались до её квартиры, она отправила его мыть руки, а сама убежала вверх по ступенькам - переодеться и привести себя в порядок. Он уселся в гостиной и открыл наконец-то книжку Генри Каттнера, когда она вернулась - уже в обычном своём домашнем наряде - и прошла на кухню. Книга оказалась совсем не про волшебников, и через некоторое время ему стало скучно. Вернув её на место, он пошел посмотреть, что делает Панси.
Она стояла у кухонного стола, что-то там резала и закидывала в бурлящую кастрюлю. Когда он подошёл, она как раз изогнулась потянувшись за какой-то специей, и платье соблазнительно натянулось на ягодице. Не удержавшись, он звонко шлёпнул аппетитную округлость и улыбаясь встал рядом, заглядывая ей в лицо. Она словно остолбенела и расширившимися глазами глядела сквозь стену перед собой, совершенно забыв про свое варево.
- Во-первых, у меня в руке большой острый нож, - с едва заметным удивлением в голосе сказала она через полминуты.
Он подтянулся к ней вплотную и положил одну руку на животик, а другой стал сжимать пострадавшую выпуклость. Она развернулась, чуть не ткнув-таки в него ножом, и он прижал её к себе.
- А во-вторых? - спросил он, сомкнувшись с ней лбами.
- Что? - не поняла она, облизывая губы.