— Была пару раз, — соврала я, чтобы выглядело более реалистично. — Но особо не бродила по городу. Большую часть времени проводила в отеле.
Роза взяла меня за руку и повела в сторону стены, продолжая болтать без остановки. Ростом она казалась чуть выше меня, на сантиметров десять, поэтому взяла на себя роль старшей подруги. Хотя, как мне показалось, выглядела на пару лет младше. Сложно было сохранять внимательность по отношению ко всему тому, что она говорила, так как большая часть её речи не имела особой смысловой нагрузки и часто повторялась. Тем не менее компания Розы мне нравилась. В частности из-за того, что она не требовала от меня постоянно отвечать на личные вопросы о себе. Можно было спокойно наслаждаться прогулкой, лишь изредка поддакивая собеседнице.
— Раз уж ты ни разу не ходила по нашей стене, то подниматься будем по ступенькам. С них открывается очень занимательный вид на город, — проговорила она с интонацией, обычно присущей экскурсоводам. — Там даже есть специальные смотровые площадки, чтобы можно было любоваться с разной высоты. С них, кстати, и за океаном очень прикольно наблюдать. Поверь, такие просторы открываются глазу, что эти виды потом будешь вспоминать очень долгие годы. А самое главное — всем этим можно любоваться, стоя на совершенно разных по высоте смотровых площадках!
Мы поднимались по круговой лестнице, всякий раз останавливаясь возле специальных балконов для обзора, чтобы Роза могла показывать пальцем на новые районы города, которые постепенно открывались глазу благодаря увеличению высоты наблюдения.
Добравшись до самого верха стены, мы пошли смотреть на местную периферию. Выглядела она просто ужасно. Никакой закономерности в расположении домов, наподобие наших хуторов, здесь попросту не было. Отовсюду торчали маленькие рухлые постройки, а между ними кое-где проходили узкие улочки, на которых едва ли могли разминуться два человека. Непонятно вообще, как местные периферийцы в таких условиях ориентировались по адресам. Ближе к нам, под самой стеной, толпилось несколько десятков очень тощих людей, изнемождённых от голода. Все они находились в ожидании того, что кто-то сверху бросит им какую-нибудь еду.
В нескольких метрах от нас стоял мужчина, который, судя по его строгому костюму, так же как и мы, был приглашён на это мероприятие. Он разделил буханку хлеба на две части и бросил одну из них вниз, в центр толпы. Периферийцы сбились в плотную кучу и начали драться, в надежде заполучить хотя бы небольшой кусочек подачки. Они выбивали из рук своих оппонентов добытые ими клочки хлеба, разрывая их на всё более мелкие части. Наименее проворные ползали у всех под ногами и пытались выскрести хоть какие-то крохи, получая при этом большое количество повреждений. Мужчина стал наблюдать за ними до того самого момента, пока толпа не успокоилась, после чего бросил вторую половину. Он смотрел задумчивым взглядом сквозь всю эту возню снизу, размышляя при этом о каких-то своих важных делах.
— Зачем он это делает? — спросила я у Розы, когда мы немного отошли от мужчины с хлебом.
— В смысле? — удивилась она. — Что делает?
— Ну, бросает им хлеб, чтобы они дрались за него?
— Не знаю. Так все делают, кто гуляет по стене. Он же их кормит, а дерутся они уже сами.
— Всё равно, это как-то цинично. Есть куча нормальных способов накормить голодающих.
— Слушай, я даже об этом не задумывалась никогда. Ты мне сейчас напомнила одного моего хорошего друга. Вот он в политике очень много понимает, настоящий активист. А я так, одним ухом услышала, а во второе вылетело. В общем, политика — это не моё. Он, кстати, художник. Эх… Они сейчас, наверное, развлекаются на полную катушку. А мы с тобой застряли здесь, среди всей этой скукотищи.
— Роза, слушай, — я неловко поглядела по сторонам. — Это… А где здесь можно отлить?
— В смысле? — непонимающе посмотрела она.
— Ну-у-у… Туалет.
— А! Тебе в уборную нужно? Так бы сразу и сказала. Сейчас вниз спустимся, я тебя отведу. Это у вас так в Киеве говорят?
— Да, так говорят, — кивнула я.
— Первый раз слышу. Надо будет запомнить: «отлить». Хм, как интересно.
Мы быстро спустились к набережной, после чего Роза повела меня вдоль стены. Похоже, что мероприятие начинало переходить в более активную фазу. На сцену вышел певец в обтягивающем серебристом костюме с блестяшками и начал приветствовать гостей, затягивая слова нараспеве, как будто хвастаясь своим громким голосом. Со стороны всё это дело выглядело очень нелепо. Мне почему-то стало стыдно за него, хотя никакого отношения к этой выходке я не имела. Тем не менее зрители поприветствовали его бурными аплодисментами в ответ.