Да, на малое я никогда не замахиваюсь. Уж если иметь, так что-то стоящее, надежное, на всю жизнь. Можно сказать, нескромно думаешь! А кто из нас скромничает наедине с собой? Я маленькая, и никто не смотрит на меня, но вот я переступаю незримую черту, и все сказочно преображается: снег тает, зеленеет трава, мечты мои сбываются, ко мне идут за советом, за помощью. Уж не мечтаю ли я повелевать? Не мечтаю. Но если бы природа наделила меня таким качеством, я бы напрочь вытравила из людей воинственность, лишила бы порох свойства воспламеняться и взрываться. Сражайтесь сколько угодно, но только на стадионах!
16
Сегодня играла с Борисом Борисовичем. Мы долго заполняли какую-то таблицу, и я заметила, что он стал украдкой поглядывать на дверь. «Шахматный зуд!» — догадалась я. И, набравшись смелости, предложила:
— А не сыграть ли нам партию?
Он вытаращил глаза. Улыбнулся. Его улыбка вобрала в себя все оттенки снисхождения.
— Ладно, — согласился он, давая понять, что делает мне одолжение.
Мы быстро расставили фигуры, и я двинула вперед ферзевую пешку. Он опять улыбнулся, теперь удивленно. Новички, он знал, всегда двигали вперед королевскую пешку. Я очень старалась. Думала, не спешила. По дебюту даже получила преимущество. Еще бы, я так штудировала начала! Но как только кончились проторенные пути и началось испытание самостоятельностью, положение стало быстро ухудшаться. Я проморгала пешку, затем отдала ладью за коня. Фигуры черных нацелились на моего короля и забросали его шахами. Но тут в азарте погони он просмотрел потерю слона, и обстановка разрядилась. Он задумался. До этой подставки он не сомневался в выигрыше. Теперь защищаться пришлось ему, и он не нашел ничего лучшего, как объявить мне вечный шах. На его залысинах блеснули бисеринки пота.
— Задала я вам задачу, — сказала я, применяя психологическое давление. — Я отпустила вас с миром, но это в первый и в последний раз. Сейчас я выиграю.
— Но-но, Вера!
— А что? Разве я не молодец?
— Сейчас мы посрамим слабый пол и восстановим справедливость.
Он выиграл подряд две партии, увлекся и в третьей получил мат при полной доске фигур. Он покраснел от неожиданности. Я видела матовую комбинацию за несколько ходов и сидела как на иголках: вдруг он ее расстроит? Но у него была другая идея, и он ничего не заметил до объявления ему мата. Было поздно, и мы сложили шахматы. О таблице он не заикнулся. Мне стала ясна причина его задержек на работе. Ему нечего было делать дома. Его жена, такая элегантная и обаятельная, раздражала его, ему было холодно и неуютно в ее обществе. Но что это я думаю за него?
17
Варвара вышла замуж за Гумара Бердыева. Событию этому уже месяц, а узнали мы о нем только сегодня. Они прекрасно все законспирировали: на работу приезжали порознь, не ворковали. Инна подскочила от неожиданности. Должна признать, что и я удивлена. Обрядит он ее в панталоны, научит прижимать к сердцу руку в восточном приветствии. С другой стороны, женщине двадцать семь, и мысль, что можно остаться без своего очага, свербит, свербит. Мы напомнили о свадьбе.
— Зачем нам свадьба? — с обычным своим недоумением возразила Варя.
Меня покоробило. Будут ли они жить? Варвару я знала чуть-чуть, с краешка. Бердыева — и того меньше. Наверное, они подумали, прежде чем соединять свои судьбы. Она, конечно, все обдумала. Свои дела она не доверяет самотеку. Интернациональная семья! Или слышала я от кого-то, или читала, что такие семьи тоже бывают прочны, хотя сложностей у супругов побольше. Да знает ли Варвара узбекский язык, обычаи, традиции?
— Дура, — без обиняков заявила Инна. — Она еще наплачется.