В тирании видели залог мира и порядка в государстве, избавление от смут. Становясь над всеми группировками сограждан, тираны заигрывали с народом, всячески подчеркивая свою преданность его интересам. Они конфисковывали имущество знати, издавали законы против роскоши, защищали бедняков в суде, поощряли торговлю, устраивали ослепительные празднества, сооружали великолепные храмы, покровительствовали художникам и поэтам.
Тираны пытались походить на древних царей, окружая себя мудрыми советчиками и вооруженной свитой. Но при этом они старались не нарушать внешних форм республиканского устройства. Будучи единоличными правителями, они воздерживались от того, чтобы чеканить монеты с собственным именем. Власть их тоже облекалась в законные одежды: их считали защитниками государства, и, как высшие военачальники, они имели право содержать наемный отряд телохранителей.
Тайну тиранической власти раскрыл позднее Аристотель, понявший, сколь важно соблюдать демократические формальности, чтобы народ чувствовал себя господином даже в том случае, если он лишен реальной власти:
«Недопущение к осуществлению гражданских прав, нарушение справедливости, проявление наглости — все это ведет к государственным переворотам». А потому, «так как в состав государства входят два элемента — класс людей неимущих и класс людей состоятельных, — тиран должен внушить и тем, и другим, что их благополучие опирается на его власть… В глазах своих подданных он должен быть не тираном, но домоправителем… не узурпатором, но опекуном. Тиран должен привлекать на свою сторону знатных обходительностью, а большинством руководить при помощи демагогических приемов».
Тиранами становились разные люди, в том числе и выходцы из аристократии. Именно они обычно особенно рьяно преследовали своих бывших единомышленников, чтобы такой ценой купить доверие демоса. И уже не только знатный, но и всякий мало-мальски выдающийся человек вызывал у них подозрение.
В то же время известно, однако, что, например, с именем тирана Периандра связан блестящий расцвет Коринфа, ставшего — правда, на короткий период — одним из ведущих эллинских государств.
На берегах Ионического и Адриатического морей Коринф основал цветущие колонии, во главе которых стояли родственники тирана. Сам город превратился в могучую крепость, надежно охраняемую флотом. По преданию, именно коринфяне изобрели якорь и создали новый тип военного корабля с запасными парусами — триеру, экипаж которой доходил до 200 человек. При Периандре были прорыты каналы, построена деревянная дорога, связывающая гавани, проведен водопровод. Коринф первым начал чеканить собственную монету и также впервые стал взимать пошлину за привозимые товары.
Периандр правил 40 лет и умер, окруженный почетом. Потомки считали, что ему повезло, ибо, как заметил через 2300 лет Дидро (написавший статью «Тираны» в издававшейся им «Энциклопедии»), «нет ничего более удивительного, чем тиран, умирающий в своей постели».
Не многих греческих тиранов ожидала подобная кончина. Их обычно свергали, либо они погибали от рук как внешних, так и внутренних врагов. Несмотря на внешний блеск, современники ощущали непрочность тирании, и она редко переживала два поколения. Даже коринфскому деспоту дельфийский оракул, по словам Геродота, предсказал: «Блажен Кипсел, и сам, и дети его, но не дети его детей», и вскоре после смерти Периандра его преемник был убит.
От рук персов погиб баловень судьбы самосский тиран Поликрат, занимавшийся пиратством и покоривший большую часть островов Эгейского моря. Недолго управлял Мегарами и тиран Феаген, свергнутый восставшим народом.
Тирания по природе своей не могла быть долговечной. Даже самые умеренные и осторожные правители вызывали в конце концов недовольство.
«Тирания преисполнена множества зол, — сетовал сицилийский тиран Дионисий, живший в V–IV веках до н. э., — но нет среди них большего, нежели то, что ни один из так называемых друзей не говорит с тобой откровенно… Друзьям доверять нельзя — ведь если они люди разумные, то сами предпочтут стать тиранами, чем подчиняться чужой власти». И когда его приближенный Дамокл в верноподданническом восторге назвал Дионисия счастливейшим из смертных, тиран усадил его на свое место, и тот увидел над головой висящий на конском волосе меч, готовый ежеминутно оборваться.