— Олененок, — поправил его Турецкий.
— Нехай олененок. Мне кажется, нужно его сфотографировать и послать снимок по факсу в Пермь. Может, Иван Иванович скажет что-нибудь по этому поводу.
— Ну, дерзай, искусствовед в штатском. Взвали работенку на свои могучие плечи.
Володя, не мешкая, созвонился с Кизиловым, они обсудили, на какой факс удобней всего отправить снимки. В музыкальном училище такового средства связи не было, им подобная техника не по карману. Зато сравнительно недалеко от кизиловского дома находилось ГУВД, уж там-то имеется вся необходимая аппаратура. Володя отправил туда факс. Получив снимки, милиционеры привезли их Ивану Ивановичу, который сразу позвонил Яковлеву:
— Вы знаете, я совершенно точно узнал фигурку, которую сам сделал.
— Наверное, вы ее кому-нибудь подарили?
— Да. У меня был любимый ученик, восхитительный тенор. В «Пермской обители» все возлагали на парня большие надежды, но — увы — однажды зимой его ограбили и избили, оставив лежащим на морозе, после чего он навсегда потерял голос. Это — Андрюша Серебров.
Глава 25
ОКТЯБРЬ 2004-го
Сергей открыл окно и закричал дворничихе, которая шваркала по тротуару метлой:
— Чего расшумелась с утра пораньше! Людям спать не даешь!
Та тоже за словом в карман не полезла, однако в конце концов перешла к другому подъезду. Но в это время к дому подъехала шумная и вонючая мусоросборочная машина. Из кабины выпрыгнул работяга — отправлял содержимое баков в бункер. Сергей и с ним пособачился. Отвел душу.
С тех пор как Дергачев стал инвалидом, у него резко ухудшился и без того мерзкий характер, стал неровным: редкие приступы холерического веселья быстро сменялись длительным погружением в тягостные раздумья. Любой шум за окном раздражал его, каждый телефонный разговор приводил в уныние, от зависти спазмы перехватывали горло. Еще бы — люди ходят, бегают, ездят, а он сидит сиднем и вынужден всех просить о помощи, а к этому привыкнуть трудно. Раньше Сергей в просителях не числился. Его просили — да, это случалось. Он же только приказывал и требовал, его распоряжения выполнялись безропотно. Если кто становился ему поперек дороги, потом жалел. Сейчас же все перевернулось с ног на голову. Теперь он лишен возможности поступать так, как ему хочется. Отсюда тоска, уныние и беспричинная — с точки зрения окружающих — злоба.
Иногда дома появлялись новые люди — из благотворительных фондов, попечительских организаций. Это, конечно, хорошо, что его не забывают, поддерживают. Только без подсолнечного масла и сахарного песка он может обойтись, это для него не самое главное. Просить же найти Андрея Сереброва их бесполезно. Если бы он разыскивал того с благими намерениями, это еще куда ни шло. Тогда хоть на телевидение можно написать, мол, помогите, ищу человека. Поскольку же Андрея, в конце концов, необходимо убить, то с такой просьбой нужно быть осмотрительнее. Втянешь в эту авантюру случайных людей, тебя потом в два счета загребут. Нет, тут приходится рассчитывать лишь на старых проверенных дружков, ряды которых тают с катастрофической быстротой. Месяц кому-нибудь не позвонишь, глянь, а он уже женился, или переехал на другую квартиру, или вообще оказался в местах не столь отдаленных. Уже не знаешь, к кому обращаться.
Тем не менее Сергей донимал старых приятелей, навязывался, ожидал от них доброжелательности. Рассудил: для пользы дела нужно использовать любую попытку. Заранее неизвестно, кто как прореагирует. Бывает, малознакомые люди проявляют большее участие, чем закадычные приятели. Так получилось и с Валеркой Зотовым.
Одно время Валерка начисто выпал из круга общения — это когда женился. Семейная жизнь быстро встала ему поперек горла, он чувствовал себя, словно каторжный. То и дело слышал: куда пошел, когда придешь, почему опять задержался? Удавиться можно. Очень ему было неуютно от постоянного наблюдения за его жизнью. Причин же для развода фактически не было. Жена его обстирывала, обглаживала, прекрасно готовила. Ему же все это не в радость было — свобода дороже. А парень он ушлый, всегда придумает какой-нибудь выход из положения. Вот и здесь — выдумал, будто у него аллергия на жену. Якобы после интимной близости у него начинаются жжение и зуд по всему телу. Валерка даже смотался в Москву, чтобы сделать специальные пробы. Пробы не подтвердились, но он это скрыл, а вернувшись, сказал жене, будто московские врачи установили аллергию на запах ее тела, после чего благополучно развелся. Теперь он опять вольная пташка, живет в свое удовольствие, делает, что душе угодно. На радостях позвонил и Сергею. Дергач сразу рассказал ему о своем первейшем желании.