— ТРЕВОГА! — крикнул я изо всех сил.
С хищным рывком из земли выстрелило нечто.
В ночи блеснул пронзительно синий, как сапфир, глаз.
Интерлюдия
Кхеннария До’Эт находилась в приподнятом настроении, когда в дверь её комнаты тихонько постучали.
Матриарх нехотя оторвалась от вечернего ритуала — неторопливого расчёсывания гривы белоснежных волос. Развернулась к двери и нахмурилась. Слуги знали, что в это время её не стоит беспокоить без веского повода. Следовательно, раз кто-то решил потревожить её покой, такой повод нашёлся. Интуиция подсказывала ей, что вряд ли она услышит какие-то радостные вести.
— Дозволяю, — бесстрастно прозвучал её голос в полной тишине.
Дверь распахнулась, открывая её взору согнутую в поклоне фигуру мажордома. Главный слуга сжимал в руках деревянную коробку, какие нынче использовали почтовые службы и гонцы для передачи мелких грузов. Вид он имел подтянутый и излучал безусловную покорность.
— Искренне сожалею об этом вторжении в неурочный час, госпожа, — заговорил Бократ. — Вы знаете, что я не стал бы беспокоить вас по пустякам, — ещё ниже склонился мужчина. — Вам пришло отправление.
— И? — недобро сощурилась Кхеннария. — Хватит медлить, — добавила она морозу в голос.
— Дело в том, что отправителем этого груза значится некто Гвинден… — начал говорить и осёкся слуга, увидев, как яростно полыхнули глаза его хозяйки.
— Что в коробке, Бократ? — промолвила эльфийка.
Мажордом замялся.
— Госпожа, я…
— Что в коробке, червь?! — лязгнул сталью голос невысокой дроу.
Слуга упал на колени, кладя лицо на вытянутые вперёд руки, а коробку — сбоку от себя. Заговорил из этого положения.
— Прошу простить мою дерзость, госпожа. Я взял на себя смелость заглянуть внутрь, чтобы проверить посылку на наличие ловушек. Я знаю, что от этого иблита можно ожидать любой каверзы…
— Давай сюда коробку! — не терпящим возражений тоном скомандовала Матриарх.
Бократ повиновался. Шустро поднялся и сократил дистанцию, расположив контейнер на туалетном столике, заполненном парфюмом и косметическими средствами.
Матриарх коснулась рукой коробки и помедлила.
— Позволю себе позвать господина Фаенгарда к вам, госпожа, — с робким покашливанием произнёс мажордом.
Кхеннария проигнорировала его и сняла крышку, заглядывая внутрь.
— Вон! — зло рявкнула она.
Слугу как ветром сдуло.
Изнутри контейнера на неё смотрела отрезанная голова.
Она явно когда-то принадлежала дроу — остатки ониксовой кожи до сих пор виднелись в нескольких местах. Правда, этой самой кожи едва хватило бы, чтобы обтянуть небольшой кошелёк. Настолько мало её осталось поверх сгнившего мяса и проступающих костей черепа.
Прямо в плоть что-то впаяло чернильно-чёрную маску с синими узорами. Она почти утопала внутри лица.
Её Кхеннария узнала сразу. Как и потерявшего голову мужчину.
Безмятежный Тарантул.
Значит, он всё-таки провалился. Лучший убийца Аскеша… Чёрта с два!
Волна леденящей нутро злобы прорвалась наружу пронзительным криком. Ярость затопила её сознание, а рука швырнула зеркало через всю комнату. Налетев на стену, оно раскололось на сотни осколков.
В некоторых из них отразилась изящная эльфийка, чьи ногти погрузились в ладони так глубоко, что выступила кровь. Лицо перекошено гримасой ненависти. Волосы растрёпаны и торчат во все стороны.
Долгая минута потребовалось Матриарху, чтобы прийти в себя, и лишь тогда она заметила небольшой конверт аккуратно вложенный внутрь коробки сбоку от её отвратительного содержимого.
Кхеннария,
Я могу звать тебя Кенни? А то имя слишком длинновато. Да? Отлично. Ты просто душка.
Кенни,
При нашей прошлой встрече я рекомендовал не посылать мне подарков и обещал отправить твоего посыльного обратно по частям. Слово я держу. Поэтому сделай из покойного Тарантула вазочку там или пепельницу. Будем считать, что ты отдала родственный долг Истралю, и на этом игру в мстительные шашки можно завершить. Первый и последний раз предлагаю прекратить вражду.