А я лишь хохотал. Не я сам, но кто-то другой. Тот, кто выглядел в точности, как моё отражение.
Двойник равнодушно наблюдал, как её рвёт на части. Щелчком пальцев возвращал ей тело. Велением мысли раз за разом обрывал её жизнь под наполненные мукой крики.
— Ты убил меня! — лицо, с частично сорванной кожей, словно её стянули, как чулок, насмешливо защёлкало челюстями. Залилось безумным хохотом, который столь же резко перешёл в болезненный вой. — Хватит! Прекрати! Ты убил меня! — обвиняющий тон девушки не мог пробить брешь во мне.
Асимар вновь исцелилась. И вновь лишилась кожи, обнажая новую маску — лик Иволетта.
— Ты знал, что я не могу постоять за себя! — обличительно гаркнул предводитель Ордена. — Трус! В тебе нет чести!
— В этом нет чести, — вторил ему Кредрим, — но это не помешало тебе прикончить…
— Меня! — заорал Истраль, занимая его место. — Ты хотел моих мучений, не так ли? Чтобы я страдал! Ведь я уязвил твоё самолюбие? Показал тебе истинный уровень твоей силы? Ты просто…
— Жалкая! — проревел Аббар.
— Крыса! — закончила Джеззара.
— Которая прикидывается хорошим человеком. Ходит в чужой шкуре, — Теспиан улыбнулся мне, как старому другу. — Втирается в доверие.
— И жертвует, — скорбно молвил Деймос.
— Жертвует, — обиженно пробурчал Ходан.
— Жертвует, — понимающе хмыкнул Разз Пеплошторм.
— Жертвует другими, — тихонько прошептала безымянная гоблинша, — но никогда собой!
Я вспомнил. Вспомнил её. Маленькая служанка, что провела меня и Соверетта к целителю. Которая стала батарейкой для моего названного брата. Тот целитель забрал её жизнь, потому что я позволил ему. Первая невинная жертва на моей совести. Я. Позволил. Ему.
— Ради своих целей ты идёшь по трупам, — равнодушно добавил Безмятежный Тарантул.
— Тебе плевать на сопутствующие жертвы, — холодно констатировала Танкае Ба’Энтар.
— Иначе ты не умеешь. И не хочешь, — припечатал епископ Ревелон.
Я закрылся руками, пытаясь остановить поток обвинений. Однако голосам было плевать. Они звучали всё громче. Обступая меня, ввинчиваясь прямо в мозг.
Я закричал и проснулся от собственного вопля.
Сел на кровати, чувствуя, как в груди бешено стучит сердце. Холодный пот покрывал лицо. А я задыхался. Пытался вдохнуть и не мог. Кислорода не хватало. Ногти принялись царапать горло. Меня трясло.
Прикосновение сзади было неожиданным и тёплым. Мягкие ладони, мягкие даже несмотря на мозоли, обняли меня со спины. Горячие губы коснулись точки между моими лопатками. Я ощутил её лицо, прижатое к моей коже.
Аврора молчала.
Кошмарное наваждение медленно и неохотно отступало. Оно не могло устоять против касания любимой девушки.
— Опять? — понимающе шепнула она.
— Да. Теперь к их числу добавилась Вендетта, — с трудом я протолкнул слова в пересохшую глотку.
— Она пыталась прикончить Деймоса, — произнесла Аврора. — И тебя. Она заслужила всё, что получила.
— Да… Просто это первый игрок… Первый реальный человек, которого я убил после Катастрофы.
— Ты этого не знаешь, — резонно возразила она.
— В смысле? Я бы запомнил, если бы убил какого-то иного игрока.
— Ты не понял. Не факт, что она вообще мертва. От дерьма так просто не избавиться. Вечно липнет к подошве. Нужно будет завтра проверить, есть ли она в списке до сих пор.
Я не ответил и кивнул.
— Твои кошмары становятся хуже, — продолжила Аврора. — Почти каждую ночь вскакиваешь вот так.
И это тоже было правдой. С момента Катастрофы, я вряд ли проспал хотя бы одну ночь, не погрузившись пусть на полчаса в очередное паршивое сновидение. Это не способствовало дневной бодрости и крепким нервам.
Почему кошмары пришли именно после неё? Мы всё теснее врастаем в Виашерон? Раньше система защищала нашу психику? Или просто внутренне понимали, что всё это игра, а сейчас всё сложнее убедить себя в этом?
— Тебе нужно с кем-то поговорить об этом.
— С кем? С местным психологом-дроу? «Доктор, это нормально, что ко мне по ночам приходят все, кого я убил?» «Конечно, голубчик, это значит, что вы обычный тёмный эльф-душегуб. Правда, у вас таких ходоков пока меньше сотни, а вот это непорядок!» — съёрничал я.
— Укушу, — грозно предупредила меня орчанка.
— Укуси, — развернулся я и обаятельно улыбнулся.
— Ну раз ты просишь так вежливо, — ответила она и потянулась к моим губам.
Аврора вновь заснула, отвернувшись к стене, а вот меня местный Морфей никак не уносил в своё царство. Халтурил, сволочь крылатая.