— Это очень маловероятно, — сказала она, пряча глаза.
— Почему?
— Потому что вряд ли человек может прожить в этом состоянии несколько месяцев. Вам приходилось когда-нибудь сжимать в руке кактус? — внезапно спросила она. Сёрен покачал головой. — Иголки очень тонкие и прозрачные, но острые, как скальпели, которые погружаются глубоко в ладонь. Уже через несколько часов они начинают мешать, а через несколько дней на месте каждой иголки образуется нарыв. Представьте себе такую ситуацию в тканях. Это не очень-то реалистично, правда?
Сёрен кивнул.
— Но может быть, Хелланд — это сенсация? — предположила она. Сёрен поначалу думал, что она шутит, но она серьезно смотрела на него серыми глазами. — Может быть, случайно личинки у него в организме расположились таким образом, что он мог функционировать. В мозге очень многое зависит от того, где они расположены. Как и в случае опухолей. Некоторые начинают сдавать при опухолях размером с изюминку, некоторые живут в добром здравии, пока опухоль у них в голове не разрастается до размеров куриного яйца, — она снова пожала плечами.
— Вы шокированы всем этим, — внезапно сказал Сёрен, бросив на нее испытующий взгляд. — Вы пытаетесь это скрыть, но я все равно это чувствую, — это был один из дальних выстрелов Сёрена.
— Смерть сама по себе шокирует, — спокойно ответила Ханне Моритцен. — А я лучше других представляю, в каком аду он должен был жить, если временные прогнозы Бьеррегор верны. Конечно я шокирована такой несчастной судьбой, и конечно меня занимает возможность выяснить, каким образом так получилось. Кроме того, мне очень жалко его дочь. Тяжело жить без отца, — Моритцен вызывающе посмотрела на Сёрена.
— Вы не были знакомы с Ларсом Хелландом лично?
— Нет, — ответила Ханне Моритцен. — Он преподавал у нас в третьем семестре формы и функции. Он был хорошим преподавателем. Я работала в том же здании, что и он, так что мы иногда сталкивались в коридорах и здоровались. Вот и все.
— Вы замужем? У вас есть дети? — поинтересовался Сёрен.
— Извините, но какое это имеет отношение к делу?
Сёрен настойчиво посмотрел на нее и повторил вопрос.
— Нет, я никогда не была замужем, и у меня нет детей, — ответила она. — Чтобы достичь моего положения в профессии, нужно идти на определенные жертвы.
Сёрен кивнул.
— Вы слышали, чтобы у Хелланда были враги? — спросил он.
Ханне сухо рассмеялась, но было видно, что ей не смешно.
— Конечно у него были враги. Ларс Хелланд был человеком блестящего ума и никогда не отказывался от возможности встать над всеми. Если верить слухам, он доводил своих сотрудников до сумасшествия. Это тоже можно считать действенным рецептом приобретения врагов. Как правило люди ненавидят тех, кого слишком много. Я, как уже сказала, его практически не знала, но он мне интуитивно нравился. В нем был драйв, он не боялся выходить под научный перекрестный огонь и идти напролом, поэтому он был козырем для факультета. Он, помимо прочего, годами вел эту идиотскую, так называемую научную, дискуссию о происхождении птиц. Это привлекало к факультету внимание прессы, хотя я лично считаю, что на это глупо тратить место в журналах.
— Почему?
— Потому что птицы — потомки динозавров. Точка. Это из области тех знаний, которые печатают на коробках с сухими завтраками. Когда Анна мне рассказала, что будет писать на эту тему диплом и собирается потратить год работы на эту поддерживаемую Хелландом и Тюбьергом бурю в стакане воды, я по-настоящему рассердилась. Пыталась ей объяснить, что она никак не сможет применить эту работу в дальнейшем. Если хотите знать мое мнение, вся эта дискуссия — просто много шума из ничего. Этот канадец, на борьбу с которым Хелланд и Тюбьерг бросают все свои гранты, он дурак и…
— Как вы думаете, Клайв Фриман…
— А, ну да, Клайв Фриман, — перебила Ханне Моритцен.
— …как вы думаете, мог ли он инфицировать Хелланда паразитами, чтобы отомстить ему?
Ханне Моритцен внезапно громко рассмеялась:
— Нет, можете мне поверить, вот уж чего я не думаю! Я не могу представить, чтобы кому-то вообще пришло в голову инфицировать людей паразитами… — Она помолчала. — Это было бы абсолютным сумасшествием.
— Насколько я понимаю, вы знакомы с Анной Беллой Нор. Знаете ли вы других коллег Хелланда с его кафедры? — спросил Сёрен.
— Да, конечно, я всех их знаю. Точнее, я почти не знакома с тем парнем, который сидит в кабинете вместе с Анной. Мы только здоровались пару раз, когда я к ней заглядывала.
— Но с Анной Беллой вы знакомы довольно близко?