Услышав это имя, Читта невольно вздрогнул. Впервые видел он этого высокого индейца, но имя Кат-ша было знакомо ему с детства. Матери-индианки пугали им непослушных детей, потому что так звали самого смелого и самого жестокого из всех семинолов.
Когда Кат-ша был юношей, случилось ему как-то в пылу гнева нанести страшный удар одному из своих товарищей. Бедняга умер, а племя изгнало Кат-шу. С тех пор скитался он по стране, грабил и убивал всех, кто не мог ему противостоять. Вокруг него объединились беглецы – такие же преступники, и вскоре Кат-ша стал вождем шайки семинолов, о которой Хас-се рассказал своему Другу. Все племена ненавидели семинолов и вели с ними войну. Неудивительно, что Читта вздрогнул от испуга, узнав, в чьи руки он попал.
Довольный тем, что одно его имя произвело впечатление на пленника, Кат-ша продолжал:
– Долго следил я за бледнолицыми, пришедшими из-за морей. На них я хочу напасть. Но сначала я должен был узнать, много ли их. Вот почему явился я сюда. Видел я также и твоих соплеменников, пировавших у костра, и прошлой ночью решил поджечь амбар. Но ты избавил меня от этой работы. Я благодарен тебе и пощажу твою жизнь при условии, если ты отречешься навеки от своего племени и войдешь в мой отряд.
– Как! Ты хочешь, чтобы я стал семинолом? – воскликнул Читта, и в голосе звучало презрение.
Как ни был он зол и мстителен, но никогда не приходила ему в голову мысль вступить в шайку убийц, которых все ненавидели.
– Ун-ка (да), – злобно ответил Кат-ша. – Ведь ты теперь изгнанник и беглец. Разве можешь ты вернуться к своему племени? Нет! Тебе остается только присоединиться к храбрым и воинственным семинолам. Выбирай: или ты будешь семинолом, или я убью тебя, и никто не узнает, какая судьба тебя постигла.
Читта содрогнулся и после недолгого раздумья сказал решительно:
– Будь по-твоему, Кат-ша. Зови меня Семинолом.
– Читта Семинол, я рад, что встретил тебя! Настанет день, когда мы, семинолы, будем могущественным племенем и подчиним себе все другие племена. А теперь в путь!
Кат-ша, радуясь, что привлек в свои ряды молодого воина, угостил Читту сушеной олениной, которую достал из своей сумки. Поев, оба семинола притаились в тени кактуса и стали смотреть на реку, не покажутся ли каноэ, отправленные в погоню за Читтой.
VIII. ПО СЛЕДАМ
Кат-ша объяснил Читте, что весь отряд его находится на островке, который служит как бы крепостью семинолов. Расположен он среди непроходимых болот Окифеноки. Читта узнал, что Кат-ша хотел немедленно привести своих воинов и напасть на форт Каролина, но его остановило присутствие в окрестностях форта нескольких сот индейцев.
– Ха! – воскликнул Читта, перебивая вождя. – Хоть я и ни разу еще не бывал в бою, но могу оказать тебе услугу.
И он открыл Кат-ше тайну, которую знали лишь немногие из племени Микко. Тайну эту Хас-се не захотел доверить Ренэ, когда тот спрашивал своего друга, как удалось ему бежать из форта.
Кат-ша слушал внимательно и, когда Читта умолк, воскликнул:
– Ты мудр, как змея! Недаром дано тебе это имя. Теперь нам легко будет завладеть гнездом бледнолицых. Зная эту тайну, я считаю, что форт уже в наших руках. Нужно только выждать.
Разговаривая, они заметили какую-то темную массу, движущуюся вниз по течению реки. Кат-ша заявил, что это флотилия каноэ, и оба с любопытством стали следить за ней.
На этих каноэ плыли в плодородную страну Алачуа соплеменники Читты. Сначала держались они как можно ближе к берегу, чтобы не привлечь внимания белых из форта Каролина. Микко боялся, что белые попытаются их задержать. Но когда форт остался далеко позади и показался холм, на вершине которого притаились два семинола, каноэ выплыли на середину реки и, увлекаемые течением, понеслись по направлению к ее устью.
В каноэ находились не только воины, но женщины и дети, и Кат-ша решил, что все племя переселяется в какую-то далекую страну. А судя по тому в какую сторону держали они путь, он угадал, что Микко уводит своих соплеменников в плодородную страну Алачуа.
– Ты виновник этого переселения, – сказал он Читте, который с грустью смотрел на уплывающие каноэ. – Да, молодой семинол, это твоих рук дело! Ты уничтожил их запасы провизии, и они вынуждены покинуть эту страну. Последуем за ними и узнаем, куда держат они путь. Потом я приведу моих храбрых воинов, и мы разрушим гнездо белых людей.
Когда флотилия скрылась за поворотом реки, оба семинола сели в каноэ, украденное Читтой, и поплыли вниз по течению. Они держались близко к берегу, чтобы не быть замеченными теми, кто плыл впереди.
Тщательно осматривали они места, где племя располагалось на отдых, и, убедившись, что никто за ними не следит, разводили маленькие костры в зарослях на противоположном берегу.
Кат-ша был очень доволен. Следуя за племенем Микко, он в то же время приближался к островку, где находились его воины. Подумывал он привести своих молодцов и напасть на индейцев, путешествовавших со своими женами и детьми, а затем, завладев их имуществом, вернуться к форту Каролина.
Хас-се случайно обратил внимание на золу костров и отпечатки ног двух семинолов, а вскоре оба мальчика увидели каноэ, которое через секунду скрылось за поворотом. У Хас-се глаза были зоркие, и он первый ее заметил.
– Смотри! – крикнул он Ренэ. – Или это мои соплеменники, и, значит, мы скоро догоним отставших, или это враги, преследующие их. Та-ла-ло-ко, нам – или, вернее, мне – предстоит работа: я должен узнать, что это за каноэ, и предостеречь моих соплеменников, если им угрожает опасность. Но тебя я постараюсь уберечь от встречи с врагами.
– Какие глупости, Хас-се! Вместе мы пустились в путь, и я не покину тебя в минуту опасности. Твои друзья – мои друзья, твои враги – мои враги. Не думай обо мне и поступай так, как ты считаешь нужным, а я последую за тобой, куда бы ты ни пошел.
Хас-се ничего на это не ответил и только улыбнулся, словно хотел сказать: «Хорошо, Та-ла-ло-ко, я принимаю твое предложение, и вместе мы пойдем навстречу опасности».
В обычных условиях Хас-се вряд ли счел бы благоразумным пересекать пруд при ярком дневном свете, когда на противоположном берегу могла быть устроена засада. Но сейчас он решил рискнуть, надеясь, что людям, сидевшим в каноэ, не придет в голову оглянуться и посмотреть, не следует ли кто-нибудь за ними.
Быстро пересекли они заводь. Хас-се зорко всматривался в заросли на противоположном берегу, но ничего подозрительного не заметил. На узких просеках среди темных кипарисов не видно было никаких следов человека. Они ввели каноэ в узкий канал; течение было едва заметно, но Ренэ, к великому своему удивлению, убедился в том, что поток течет в сторону, противоположную той, в какую текла река, извивавшаяся среди солончаков. Хас-се приказал ему хранить молчание, и Ренэ не проронил ни слова, но твердо решил найти объяснение этому странному явлению.
Впоследствии он узнал, что река, по которой они поднимались, и та, по какой они сейчас спускались, обе берут начало в великих болотах и связаны многочисленными каналами, но в то время, как одна течет на восток, к Атлантическому океану, другая несет свои воды на запад и впадает в Мексиканский залив.
Считая себя незамеченными, мальчики едва не попали в западню. Хитрый Кат-ша привык быть всегда настороже; он знал, что за каждым деревом может притаиться враг, каждое дыхание ветерка может принести боевой клич врага. Когда каноэ его вошло в канал и скрылось в тени кипарисов, он оглянулся и увидел, как блеснуло весло над гладью пруда. Тотчас же он понял, что кто-то преследует его, подобно тому, как сам он преследует племя Микко.