*К*
Хочу остаться с ней наедине. Хочу держать ее в объятиях, не двигаясь с этого места ни на шаг. Хочу прикоснуться к ней губами и целовать до исступления. Хочу туда, где ни кто не сможет нам помешать.
И я знаю куда идти. Переплетаю наши с Маринкой пальцы и направляюсь к выходу. Она не сопротивляется, не произносит ни звука. Моя девочка! Доверься мне! Сжимаю ее пальчики чуть сильнее и уверенным шагом переступаем порог этого зала, оставив всех и вся за дверью. Мне хватает пары секунд, что бы сориентироваться и продолжить путь.
Сердце бьёт в висках, а галстук, словно петля на шее, перекрывает доступ кислорода. Не сбавляя шаг, оглядываюсь на мою девочку и мысленно улыбаюсь. Она немного в шоке, но не сопротивляется. Нижняя губа закусана, а глаза расширены. Но в них нет страха, в них читается желание. И это просто сносить мне крышу, отключает тормоза, дарит второе дыхание. Нафиг всё!
Сейчас есть только мы. И если нам даны всего лишь какие-то гребанные две недели в этой жизни. Значит они будут самыми настоящими. И я намерен приступить прямо сейчас. Резко останавливаюсь и прижимаю мою девочку к двери, на которой написано «комната для персонала». Дыхание сбивается, когда она проводит указательным пальцем по моей верхней губе, потом по нижней и застывает. Она так пристально на них смотрит, что это сразу отзывается во всем моем теле, пропуская через меня ток. Искушение слишком велико, и совладать с ним мне не по силам. Приоткрываю слегка свои губы и царапаю зубами ее пальчик, что так и лежит на моих губах.
То-ли вздох, тото всхлип доносится до моих ушей. И это просто, бл*дь! Одним движением руки открываю дверь позади Маринки и сразу проталкиваю нас внутрь. Пока она медленно проходит в глубь комнаты, я закрываю дверь изнутри на замок. А вот теперь, можно и поговорить!
Глава 4
Впусти меня в свою жизнь, впусти
Я тебя не предам, ты слышишь?
В лодке вдвоём ведь легче грести
Я хочу ощущать как ты дышишь…
Впусти меня в свою душу, впусти
Хватит петь ей уже сольно,
Просто одному мне как-то в пути
Невыносимо больно…
Впусти меня в своё сердце, впусти
И я растоплю все льдинки
Любовью наполню его — не грусти
Не будем вести поединки…
Впусти меня в мир свой закрытый, впусти
Прошу тебя просто сердечно,
В тебя я с корнями успел врасти
Хочу быть с тобою навечно
*М*
Не могу вдохнуть нормально, что-то невидимое сжимает мою грудную клетку. Быстрым, почти невидимым движением потираю вспотевшие ладони. Туман страсти и эмоций немного рассеивается и я будто исцеляюсь. Пока Кирилл стоит в пол оборота и закрывает на ключ дверь, я не могу отвести от него испуганных глаз. Это очень плохая идея остаться в этой маленьком комнатке, с ним наедине. Совершенно не представляю чего ожидать. Я чувствую, что напряжение ещё искрится вокруг нас. И это делает меня немного нервной. Там, в коридоре, я была готова на всё. Самой наброситься на этого парня, что развернувшись ко мне лицом, прожигает своими глазами насквозь. Тем временем, как я чувствую себя просто пойманной в капкан. Смущённой. Потерянной.
Только не подходи. Пожалуйста, только не подходи ко мне. Мысленно умоляю Кирилла, что кажется, вот-вот набросится на меня. Такие у него глаза сейчас безумные и поза. Напряжен. Челюсти стиснуты, глаза ни на секунду не выпускают меня из виду. Руки в карманах брюк. И по тому, как ткань натянута, я понимаю, что они сжаты в кулаки.
Так хочется подойти и обнять его. Расцеловались это невыносимо родное лицо, провести рукой по волосам. Но увы, я понимаю, сейчас понимаю, что это не самая лучшая идея. Этим я сделаю себе только хуже. Через две недели он вернётся в свой мир. А я останусь тут, с разбитым сердцем. Наверное моя мама права, мы никогда не сможем быть вместе. Я птица не их полёта. И Марине Соловей лучше держаться от этого парня подальше.
Конечно, я не сомневалась в чувствах парня, что постоянно твердил мне о своей любви. Все время в школе, чуть ли не с первого класса, требовал моего внимания. Но то были подростки, которым свойственна влюбленность, вопреки всем и вся. Чаще всего не руководствуясь мозгами, а исключительно эмоциями.
Наверное, это было лучшее время. Время когда беспрепятственно можно было отдаться чувствам. Детским, наивным, искренним.
Наверное будь он не Воробьевым, все могло быть совершенно по другому. Не знаю почему, но в нашей семье, эта фамилия табу. Точнее у моей матери начинается реальная истерика, стоит только произнести ее.
Сейчас, глядя на парня, который кстати так и не сделал ни одного шага в мою сторону, понимаю, что никакие мамины истерики не смогут уже на меня повлиять. Я уже достаточно взрослая и сама могу решать, с кем быть , а с кем не быть. Жаль только, что уже слишком поздно. Мы давно не подростки. У каждого сложилась своя жизнь. Свой путь.