В своей роте рядовой Подмазкин достаточно быстро прижился и даже заимел некоторый авторитет, благодаря увесистым кулакам, привычке азартно драться до полной победы, и немалому росту в сто восемьдесят семь сантиметров.
Правда, в одном из поединков, такой же здоровый бугай-сослуживец по кличке Лом помял герою нос, но, красотой Андрюха никогда не блистал, а полученная в бою травма добавила его облику некоторой брутальности. Немного позже, Лом с Андрюхой пришли к взаимопониманию, и даже задружились после того, как Лом показал приятелю домик в соседней деревне, где бурлил источник первоклассного и дешевого самогона, который после Владимирского пойла показался Андрюхе изысканной крымской Массандрой. Воин очень любил выпить, в результате чего стал частым гостем в доме с алкогольным источником.
Но тут, как назло, в Андрюхином организме открылась одна очень неприятная деталь. Армейская еда вызывала в нашем герое регулярное расстройство кишечника с повышенным газообразованием. Сочетание незамысловатой солдатской пищи и замечательного деревенского самогонаделало Андрюху похожим на дирижабль, заполненный вонючим газом. Каждую ночь, после отбоя, над кроватью воина повисало ядовитое зловонное облако, которое быстро распространялось по казарме.
После трудовых армейских будней Подмазкинвсегда крепко спал. Однако его соседям было не до просмотра сладких снов. Ночная тишина регулярно с небольшими перерывами нарушалась громкими звуками выходящих на свободу Андрюхиных кишечных газов, вперемежку с его богатырским храпом. Военнослужащие ворочались на своих койках, матеря сквозь зубы проклятого пердуна-алкаша, но будить его они не отваживались, опасаясь возможного мордобития. Андрюха Подмазкин заслужил стойкую неприязнь своих товарищей по оружию и получил от них обидное прозвище Пердун.
Не выдержав постоянные газовые атаки, наиболее отважные сослуживцы предложили Подмазкину переселиться в каптерку или хотя бы завязать с питьем самогона. В ответ на наглый выпад,тот привычно пустил в ход кулаки. Но все потасовки, которые устраивал наш герой, не принеслиположительного результата, и к нему совсем уж прочно прилепилась кличка «Пердун». Так его, заглаза,называли абсолютно все, и даже закадычный корешок Лом. Исправить ситуацию Андрюха Подмазкин решил, забив стрелку коллегам по ратному цеху ночью. и внеся в повестку собрания один вопрос:
«Пердуном меня называть нельзя!Зовите, как хотите, но не пердуном.»
После непродолжительных прений, рыжий ефрейтор Вася Крюков из Саранска предложил выход- дать прозвище, созвучное неприятному слову. На слете коллег по казарме, окончивший три курса института, политически грамотный рядовой Артем Сысоев из Урюпинска сделал предложение. Он вспомнил, как советских людей американцы пугали своей ракетой «Першинг». Коллективу идея понравилась. Звучное заграничное слово Першинг, оно вроде и не Пердун, но все понимают, о чем речь. Наш герой быстро согласился, ибо эта кличка устраивала всех, а без клички в войсках жить не принято.
Никнейм настолько понравился Андрюхе, что тот вынес его из-за армейского забора, и теперь представлялся Першингом всем своим новым знакомым. С тех пор Андреем его называла только мама и женщины, с которыми он спал впервые. Даже Андрюхин батя, в редкие периоды просветления от запоев, звал сына Першингом.
Вот с таким багажом, да еще с претензиями трех девиц на возможное отцовство своих детей, наш герой достался своей суженной - Люське с ее потомством.
Иддилия
Полтора года совместного проживания с матерью детей с разными отчествами прошло достаточно быстро, работа не требовала усилий, деньги водились, выпивать совершенно не возбранялось, единственное, что напрягало- это одержимость сожительницы идеей сделать из своих детей вундеркиндов и желание обучить их всему, чему только обучали музыкально-спортивно- художественные школы, вкупе с кружками бальных танцев. Тут Андрюхе тоже доставалось- его постоянно просили то отвезти- то забрать отпрысков, чем наш герой был очень недоволен, ибо даже он своим недалеким умом понимал, что детишкам не повезло с генами, и Пикассо, Ростроповича вместе с Нуриевым из них никогда не выйдет. Но их мать была непреклонна, и бег трусцой по внешкольным заведениям продолжался.